елепицы. Где это видано, чтобы принц-консорт стоял у
плиты? Дело принимало столь странный оборот, что тревога вновь овладела
Робином.
Они вошли в огромную кухню замка. Ко всем раковинам и плитам были
приставлены
скамеечки, чтобы маленькие служки могли выполнять свою работу. Отодвинув эти
ненужные ему приспособления, Андрейс приступил к делу, производя слишком много
шума
и извлекая из шкафов чересчур много утвари. Он старался все время стоять спиной
к Робину,
словно хотел спрятать от него свое лицо.
- Малыш, - наконец вымолвил он. - Тому, что я собираюсь тебе сообщить, не
так уж
легко найти разумное объяснение. Выслушай меня не перебивая, а затем можешь
задавать
мне любые вопросы, какие только пожелаешь. Я постараюсь как можно полнее тебе на
них
ответить. Прежде всего знай: я тебя люблю, не хочу причинить тебе никакого зла и
очень
сожалею, что вынужден начать этот разговор. Если уж быть откровенным до конца,
то вот
уже семь лет я живу в постоянном страхе перед неизбежным признанием. Каждый раз
я
надеюсь, что эта минута никогда не наступит, произойдет чудо или Антония
расстанется со
своими привычками и избавит меня от тяжкой обязанности, однако все остается без
изменений. Мне снова и снова приходится брать на себя роль злодея, наносящего
последний
удар. Это приводит меня в отчаяние. Узнав правду, ты поймешь, почему я старался
держаться на расстоянии все эти годы, что мы прожили под одной крышей. Хотел
обезопасить себя, не слишком к тебе привязаться.
Наконец он повернулся к Робину и посмотрел ему в глаза. Пальцы мужчины
нервно
поглаживали ручку большой кружки для молока, словно никак не могли
остановиться.
- Антония тебе не мать, - вдруг резко прозвучали его слова. - И ты не наш
сын. Мы
тебя похитили в двухлетнем возрасте. С тех пор ты живешь в придуманном мире, во
лжи.
Робину показалось, что он окаменел, превратился в гипсовый манекен или одну
из
неподвижных статуй из большой галереи дворца. Губы раст |