стую неясно, в ряде случаев
сигналы не могли отделить от посторонних шумов. Товарищ Ким
Ван Гир, научный сотрудник обсерватории Нбоанга-Тхе, сумел
добиться лучших результатов. Радиограмма передавалась на
волне три целых и семь десятыхмиллиметра.
- Каков же характер этих сигналов? - спросил Никольский.
- Короткий звук, перерыв, три долгих звука. Так повторя-
лось несколько раз. Ровно по три минуты. Затем долгий пере-
рыв. Несколько часов. И снова упорная, периодически повторя-
ющаяся передача.
- У вас, конечно, есть поэтическое объяснение и этого яв-
ления? - не удержался Ромодановский.
- Да, у меня сложилось мнение и по данному вопросу. Дело
в том, что язык музыки до известной степени универсален. Му-
зыкальная фраза не имеет слов, твердо соответствующих тем
или иным конкретным понятиям. Нельзя на языке музыки изло-
жить химическую формулу или описать чертеж. Вряд ли возможно
изложить на нем и содержание лекций уважаемого Василия Дмит-
риевича, - кивнул он в сторону Ромодановского, - хотя их
глубина и содержательность общеизвестны. Но передать опреде-
ленные эмоции, настроения, переживания вполне возможно. Ба-
рабанный бой заставляет двигаться в одном ритме солдат, го-
ворящих на разных языках и не понимающих друг друга. Лири-
ческие мелодии Чайковского в равной степени доступны всем
людям, неспособным объясняться между собой на одном языке. И
я считаю, что понять смысл радиосигналов с Марса можно не
путем логических умозаключений - ведь азбука различна, - а
исключительно эмоционально. У меня, например, монотонное
повторение короткого и резкого звука, а затем трех долгих и
печальных вызывает ассоциации какого-то нервного напряжения.
Чувство тревоги! Мне слышится мольба! Просьба! На ум прихо-
дят и наши общеизвестные сигналы бедствия. Короче, объединяя
мое толкование графического изображения и звукового сигнала,
я считаю, что обитатели Марса просят о помощи! Они передают
сигнал бедст |