Ваше, но, если
осуществится мысль о поездке Вашей в Данию, благоволите взять с собою
прилагаемую книжку (которая,
если не ошибаюсь, была уже раз мною представлена) и прочтите ее. Я уверен, что,
начав читать, Вы не
оторветесь от нее до конца,- так она живо написана, так дышит действительною
истиной и касается такого
важного для России предмета. Я велел напечатать ее в большом количестве и
распространяю повсюду, для
возбуждения людей к доброй деятельности.
Вот первые, главные народные потребности настоящей минуты. А наряду с ними
другие, столь же
существенные и которые тоже не ждут. В связи с кабаком - местное крестьянское
управление или
самоуправление до того расстроено, что повсюду иссякает правда. Власти, разумно
действующей, нет,
слабые не находят защиты от сильных, а силу захватили в свои руки местные
капиталисты, то есть
деревенские кулаки-крестьяне и купцы, кабатчики и сельские чиновники, то есть
невежественные и
развратные волостные писаря. Необходимо водворить здесь порядок, но боюсь, что
едва ли водворят его
проекты, сочиняемые в Кахановской комиссии.
Наконец, суд - такое великое и страшное дело - суд, первое орудие
государственной власти, ложно
поставленный учреждениями, ложно направленными,- суд в расстройстве и бессилии.
Вместо упрощения он
усложнился и скоро уже станет недоступен никому, кроме богатых и искусных в
казуистической
формалистике.
Но уже пора мне и кончить. Прошу извинения за то, что утруждаю Ваше Величество,
но дело так важно, что
я не утерпел написать несколько слов по поводу письма Рачинского, которое вновь
возбудило мысль мою и
заботу.
Константин Победоносцев
Ораниенбаум.
30 июля 1883
20
В предупреждение неверных слухов, которые могли бы дойти до Вашего
Императорского Величества,
спешу доложить о том, что происходило сегодня в заседании комитета министров.
Докладывалось в присутствии великого кн. Михаила Николаевича дело, им
первоначально возбужденное, об
учре |