Книги в электронном виде

Михайлов Сергей / Брешь в стене

льно вздрогнул. -- А вот и я! -- воскликнул Шарль, развязной походкой входя в номер. -- Не ждал? Пьер не ответил. Его пристальный взгляд скользнул по фигуре вошедшего. -- Я вижу, ты собрался звонить. Прости мне мое любопытство, но... -- Шарль бесцеремонно заглянул в раскрытый телефонный справочник. -- Ба, да здесь номер полиции! Ну-ка расскажи, что ты такое пронюхал... Пьер опустил глаза и стал нервно шарить ими по полу. Чутье и на этот раз не обмануло его: от Шарля духами не пахло. -- Портье просил сообщить в полицию об исчезновении одного приезжего, некоего месье Дюка, -- неуверенно пробормотал он. -- Вот как! Весьма ответственное поручение. Весь-ма! Шарль вдруг разразился резким, неприятным хохотом. -- Прекрати! -- закричал Пьер, вск

Михайлов Сергей / Далекие огни

истории и якобы полученной тобою ножевой ране во время какой-то пьяной драки. Вот и решил взглянуть: как-никак, а я все-таки хирург, и притом неплохой, заметь. -- Ну и?.. -- не выдержал Петр. -- Да никакая это не ножевая рана. Петр выпучил глаза. -- Как так не ножевая?.. -- Да так. Я ножевых ран на своем веку знаешь сколько повидал? Не счесть. Я ведь в Чечне врачевал, когда там заварушка случилась, в полевом госпитале. Так вот, брюхо тебе вспорол не нож пьяного собутыльника, а скальпель опытного хирурга. Именно опытного, уж я-то руку своего собрата по ремеслу в миг узнаю. Вот только зашили тебя наспех, неаккуратно, словно торопились шибко. Потому и беспокоит тебя твой бок. У Петра голова шла кругом. Так, значит, память сыграла с ним злую шу

Михайлов Сергей / Но ад не вечен

будет в двадцать? В тридцать? Бронхиальная астма, рак легких или еще какая-нибудь гадость. Да ты и не доживешь до тридцати, парень. Дед Мартын поймал на себе испуганный взгляд мальчика и понял, что увлекся. -- Я не хотел пугать тебя, Игорь, -- мягче сказал он. -- Все еще можно исправить. Но ты должен понять, что я прав. Тебе нельзя возвращаться в тот мир. В мир, в котором нет солнца. -- Что же мне делать, дедушка? -- совсем потерялся Игорь. -- Не знаю, -- глухо сказал лесник. И вдруг порывисто прижал внука к себе. -- Поверь, паренек, я хочу тебе только добра. Живи у меня, тайга исцелит тебя ото всех твоих хворей. Игорь молчал. В глазах его блестели слезы. -- Я должен был тебе это сказать, внук, -- продолжал дед Мартын дрогнувшим голосом. -- Долже

Михайлов Сергей / Оборотень

модану, открыл его, сунул руку аж по самый локоть куда-то вглубь его и вдруг вынул новенький... пистолет! Я отпрянул к стене, не веря своим глазам. Мячиков -- и пистолет! Абсурд какой-то... -- Тсс! -- прошипел он, испуганно косясь на дверь. -- Я вам сейчас все объясню, дорогой Максим Леонидович. Дело в том, -- продолжая шипеть, он сунул пистолет в боковой карман пиджака, -- что эту штуковину я совершенно случайно приобрел на Рижском рынке у какого-то забулдыги. Бедняга весь трясся, ища у окружающих сочувствия и тыча пистолетом в животы, но все от него только шарахались. А я вот не растерялся -- и купил! Ага, предвижу вполне законный вопрос: зачем? Да не затем, конечно, чтобы в людей стрелять, а так, для собственного успокоения, для пущей уверенности, для самоутверждения, ч

Михайлов Сергей / Охотники за мраком

он, пополнять эти списки новыми потенци- альными жертвами. Ни о подробностях разговора с Бертом, ни о выводах от- носительно причин смерти сэра Роберта Гамильтона друзьям по группе он не скажет ни слова. До поры до времени, пока ситуация не обретет более оп- ределенные формы. А тогда... - Это все, что я смог почерпнуть из материалов Крамера, - заключил он, медленно обводя четверку взглядом. С минуту в рубке управления царила гнетущая тишина. Наконец Флойд прервал ее. - Ты упустил из виду одну деталь, Крис. Ближний Восток, Закавказье, Северная Ирландия - эти регионы на Земле связывает нечто общее. Там не- когда шла война. Крис Стюарт резко подался вперед, глаза его заблестели. - Так! Продолжай. - Мрак неспроста выбрал эти районы. Не знаю, как эт

Моисеев В. / Будем жестокими

- Дорогой мой, только настоящие мужчины исполняют грезы настоящих женщин! Я согласна на все сразу! - Что это? - чуть ли не с ужасом спросил Володя. - Реклама? - Почему реклама? Я называю это обозрением нравов. - Нет. Это телевизионная реклама, я знаю. - А что, хорошая идея. На экране это, действительно, будет смотреться. - Не понимаю... Как же так... Так нельзя. Вы ослеплены, Кольцов, вы не отдаете отчета в своих поступках. Это же безумие! Почему вы считаете, что имеете право писать все, что вам в голову придет? Неужели вы никогда не задумывались о своих обязанностях? Вы модный писатель и должны... - Знаю, - перебил его Поль. - Все знаю, что я должен. Писатель на посту Стоит, не ун

Мосийчук А. / Изобретатель

Мурд Уорд / Дарю вам праздник

еревня. Самый крепкий сон в твоей жизни. И дешево. Задаром! Я начал было вырываться, но с изумлением обнаружил, что он уже и не держит меня. Прежде, чем я успел хоть что-то сообразить, жуткий удар обрушился мне на голову, и беспросветная тьма переулка сменилась тьмой еще более беспросветной. Тьмой беспамятства. 3. СОЛДАТ ВЕЛИКОЙ АРМИИ Меня привела в чувство вонь. Какофония вони, если быть точным. Я открыл глаза - и тут же зажмурился от нестерпимой боли, которую причинил им свет; и застонал от столь же нестерпимой боли в черепе. Запахи били в нос; волей-неволей я узнавал то один, то другой. Густо воняло смертью и гнилью. Чувствовалось, что рядом отхожее место. Много отхожих мест. Земля подо мной был

Муркок Майкл / Пес войны и боль мира

откинула волосы со лба. - Вы не хотите назвать своего имени? - Сейчас? Нет. - Он ожидает вас здесь?-Я пригубил вино. - Да,-ответила она. - Он что, следит за вами?-Меня это возмутило и поколебало. - Нет.-Трагедия, вызывавшая несомненное отсутствие радости, на секунду отразилась на ее лице. - В таком случае, у вас с ним сделка?-спросил я и при этом придвинулся ближе. - Да.- Она, мне показалось, тоже немного пододвинулась ко мне. Казалось, что она испытывает такую же тягу ко мне, как и я к ней, но было бы слишком хорошо получить после всех вопросов еще и ее любовь. Некоторое время я молчал. - Могу ли я узнать, какую сделку с ним вы заключили? Она повеселела, но конечно, же, ее настроение не могло так быстр

Муркок Майкл / Рассказы

центральной площади города, была приготовлена посадочная площадка. Корабль завис над ней и опустился. Пепин почувствовал внезапный озноб. Он не сразу встал, а некоторое время смотрел на экран - как народ стекается на площадь, торопясь к кораблю. Барбарт очень напоминал ему те города, о которых он читал в своих книгах. Он был значительно меньше мегаполисов времен "Золотого века" и скорее напоминал средневековый итальянский город. С земли даже пальмовый лес мог показаться дубовыми или вязовыми рощами. Еще Пепин знал, что народ Барбарта очень походил на древних обитателей планеты. Он еще не убедил себя, хотя и пытался, что прибыл не на ту Землю, что знал из книг. Например, свет сейчас слабее, воздух темнее, бурые облака не похожи на те, что были на Земле в прошлом. Но Пеп

Муркок Майкл / Рунный посох (тетралогия)

время лежит снег и немилосердно дует ветер, и сторожат его покрытые шерстью люди с лицами обезьян, невероятного ума и десяти футов ростом. - Барон засмеялся. - Впрочем, называют много мест, где он может находиться, например, в Амарике. Граф кивнул. - Ах, Амарик... Вы и ее хотите сделать частью Империи? Говорят, это огромный континент, расположенный на западе, за океаном, управляемый почти неземными силами. Рассказы вают, что люди, населяющие его, ведут спокойную и размеренную жизнь, так непохожую на нашу, и будто бы их цивилизации не коснулись бесчисленные бедствия Страшного Тысячелетия. Говоря об Амарике, граф не придавал особого значения своим словам, но вдруг он увидел, как вспыхнули всегда бледные глаза барона. - А почему бы и нет? - сказал М

Муркок Майкл / СЕ - человек

уда в последний раз. Иоанн Креститель (если верить Новому Завету) должен умереть прежде, чем это произойдет. Саломея станцует для Ирода, и голова Крестителя упадет с плеч. Глогер чувствовал себя виноватым из-за того, что эта мысль возбуждает его. Может, стоит предупредить Крестителя? Но он знал, что не сделает этого. Его специально предупреждали, что не стоит пытаться изменить ход истории. Глогер спорил с собой, приводя довод, что не имеет ясного представления о направлении, в котором развивается история этого времени. Сохранились только легенды. Никаких чисто исторических записей. Главы Нового Завета были написаны десятилетиями или даже столетиями позже времени, о котором говорили. Они никогда не считались исторически подлинны