Книги в электронном виде

Ульев Сергей / Шерлок холмс и десять негритят

Это аксиома, сэр. Доктор Ватсон зашелся от восторга: - Гениально, Холмс! - Элементарно, Ватсон! - Тихо! - воскликнул комиссар Каттани. - Вы слышите? Все замерли. Стали слышны приближающиеся к гостиной чьи-то шаркающие шаги. Звуки доносились из коридора. Каттани подскочил к двери, став возле нее с таким расчетом, чтобы, открывшись, она спрятала его от вошедшего, кто бы то ни был. Глава 11. Мисс Марпл выходит на сцену Дверная ручка судорожно дернулась, потом стала медленно поворачиваться вниз. И вот, наконец, со зловещим скрипом дверь широко распахнулась. На пороге стояла мисс Марпл. Бледная, в ночной рубашке, с наброшенным на плечи пледом, в съехавшем набок чепце, с выбившимися наружу седыми космами - она была похожа на с

Трифонов Юрий / Отблеск костра

истов, солдат и матросов, участвовавших в вооруженных восстаниях. Между "Иванами" и "политиками" сразу возникла вражда, ибо политические не захотели подчиняться произволу "Иванов", а те не желали терять своего главенства в каторжном мире. Началась битва, жестокая, с ночной поножовщиной, со многими жертвами с обеих сторон, хорошо описанная писателями-каторжанами. Большевики из рабочих, солдаты и матросы, спаянные дисциплиной, латышские "лесные братья" со здоровенными кулаками оказались победителями. В Тобольском централе весною 1907 года четырнадцать грузин, мстя за своего товарища, убитого по наущенью "иванов", - он возражал на кухне против того, чтобы "иваны" забирали лучшие куски, - напали внезапно на уголовников и зарезали вожаков. Несколько грузин погибло, бой б

Трифонов Юрий / Старик

как ей помочь? Что бы такое сказать солдату Губанову? Он герой, и Ася не хочет его обидеть. Но, хоть и герой, он скотина. Я его ненавижу. Дальше он читает, как раненых привезли в Петроград, как все ему в Петрограде понравилось: трамвай, госпиталь, сестрицы, мягкие тюфяки, белая простыня, хорошие утиральники. "Очень, очень хорошо принимали. Утром сестрицы приходят и здравствуются. Еще напоминаю, нас хорошо вымыли в бане. Когда вымоешься, сейчас надевали чистые рубахи, и кальсоны, и носки". Мне кажется, что все это глупо и не годится для нашего журнала. Но все слушают, раненые тоже слушают, Губанов продолжает читать и правой рукой, которой обхватил Асю, поглаживает и похлопывает ее, как будто она его собственность. "А девятого октября нас посетил какой-то че

Троицкий Андрей / [Бумер 3.] Бумер

едствия, а то и до суда. Путевку в санаторий и уже купленные билеты на поезд сдать. Вместо того, чтобы балдеть на юге, нужно сидеть в этом прокуренном кабинете, строчить рапорты и объясниловки. - Разрули ситуацию, Сережа, - голос Ефимова сделался бархатным. - Разрули, ну, как ты умеешь. Понимаешь, о чем я? - Ясно, - Чугур отвечал не по уставу, но с Ефимовым, прослужившим в системе ГУИНа двадцать два года, их связывали не формальные, а давние товарищеские отношения, можно сказать, мужская дружба. - Следует оставить на промзоне возле тайника двух солдат и офицера. Пусть посидят в строительной бытовке без света. И дожидаются нашего беглеца. Мы не будем вмешиваться, когда этот черт перейдет запретку и перемахнет второй забор. А потом он наткнется на караул, совершаю

Троицкий Андрей / [Бумер 4.] Черный бумер

и белые барашки облаков, плывущие навстречу солонцу, в свой завтрашний день. - Ну, теперь видите, что все без обмана, - Бобрик выступил вперед из-за спины прапорщика Гуревича. - Вот кровь. И вот. И там, на дворе, где мы мужика железным прутом приложили, кровь осталась. - Вижу, не слепой, - капитан не хотел и не мог скрыть раздражения. - Вопрос только один: чья это кровь. Свиньи, козла или... Крупного рогатого скота. - Какого еще скота? - выпучил глаза Бобрик. - И как это: чья кровь? Перед вами стоят два свидетеля убийства. - Не гони мне дым в жопу, - разозлился Зубков. - Ты полный идиот или только уроки берешь? Пока ясно только одно: тут зарубили не курицу. Что-то покрупнее. - Но ведь можно провести экспертизу, - сказал Бобрик. - И определить, чья

Майлз Розалин / [Я, Елизавета 2.] Девственница

Майлз Розалин / [Я, Елизавета 3.] Королева

Майлз Розалин / [Я, Елизавета 4.] Беллона

последний день декабря! Que voulez-vous? Что на это сказать? Я хотела любви. - Эй, трубачи! Трубите! - Ее Величество! Ее Величество королева! - Пригласите монсеньора! Ее Величество ждет! Даже церемониймейстеры в большом зале замерли от благоговейного восторга. Я воссела на трон, как девственница, но и как королева, в сиянии белого, лилейно-белого атласа, расшитого алмазами и жемчугами, с веером из слоновой кости, в воздушном, сверкающем, алебастрово-белом воротнике. Я выжидательно смотрела на дверь, а в ушах неотвратимо звучало страшное предупреждение Уолсингема: "Чудовищно безобразный рябой коротышка". Однако, когда герольды возгласили, стража ударила алебардами, церемониймейстеры склонились в поклоне и он вошел в зал, он

Майлз Розалин / [Я, Елизавета 5.] Глориана

лодых плечах, изящные маленькие руки и сказала себе: Пришло ваше время, сэр". В Теобалдсе я посвятила его в рыцари, а по возвращении в Лондон произвела в тайные советники. В тот вечер я с удовольствием смаковала свое вино. Роберт. Да. Он будет хорошим советником - умный, верный, в строгих шелках и длинных черных мантиях, которые скрадывают горб и уродство фигуры. Он уравновесит лихих вояк вроде моего лорда. Он будет честно служить Англии, служить государству. Вдруг меня пронзила острая боль - зубы, что ли, от цукатов? Или сердце? У Англии служители есть, а у Елизаветы? Рели снова уехал в Ирландию, Оксфорда больше занимали актеры, чем королева, молодежь вроде графа Саутгемптона или братьев Пембруков, сыновей моего старого графа, по мне еще слишком зелены и неотес

Льюис Синклер / Кингсблад, потомок королей

в кухне, мистер Багдолл, пока Белфрида уложит свои вещи. - Да, благодарю вас, мистер Кингсблад. Да, я посижу в кухне, пока... пока мисс Грэй уложит свои вещи. - И исчез. Вестл, наблюдавшая за сборами Белфриды, смеясь, вернулась в столовую. - Вот черти, все-таки они нас посрамили! - Как так? - спросили все. - Я была просто в восторге, что с Белфридой покончено и она уезжает. С меня словно цепи свалились. И я решила подавить их своим великодушием - милостивая белая госпожа простила и не гневается. Я думала, они сядут в машину тихие, пристыженные (между прочим, какая у него машина! Мы даже и мечтать не можем о такой). Ничего подобного! Они укатили, крича во все горло: "Прощайте, дорогая!" Потому что, пока Белфрида наверху укладывала вещи, Борус перем

Льюис Синклер / Бэббит

алуй, больше настоящих холодов не будет. - Пожалуй, нет, хотя в Тифлисе, штат Монтана, вчера шел снег, - изрек Ученый Муж. - Помните, три дня назад-на Западе была сильная буря, в Грили, штат Колорадо, выпало до тридцати дюймов снегу, а два года назад и у нас, в Зените, двадцать пятого апреля была настоящая пурга! - Что вы говорите! Слушайте, друг, а какого вы мнения о республиканском кандидате? Кого выдвинут в президенты? Не думаете ли вы, что нам давно необходимо иметь по-настоящему деловое правительство? - По моему мнению, стране прежде всего и в первую очередь нужное хорошее, здоровое, деловое управление. Нам... м-ммм-м... больше всего необходимо, так сказать, деловое правительство! - Рад слышать это! Очень-очень рад слышать это от вас! Не знал, как

Льюис Синклер / Эроусмит

придержать язык? Айра послушно умолк, и Мартин исполнился еще большим уважением к Ангусу и еще большей неприязнью. Когда Мартина угнетало недоумение, зачем он здесь, зачем слушает какого-то профессора Робертшо, долбит стишки об ослах и факирах, учится ремеслу врача, как Пфафф Толстяк и Эрвинг Уотерс, тогда он искал облегчения в том, что называл "развратом". Фактически разврат был самый скромный; обычно все сводилось к лишней кружке пива в соседнем городе Зените да к перемигиванью с фабричной работницей, фланирующей по неприглядным улицам окраин. Но Мартину, гордому своей нерастраченной энергией и ясным рассудком, эти похождения казались потом трагическими. Самым верным его сподвижником был Клиф Клосон. Клиф, сколько бы он ни выпил дешевого п