Книги в электронном виде

Алейник Алексей / Другое небо

, слышать как плещет в Неве подо льдом наяда, а еще - скрипучий, маятников мотив, довоенного выпуска, в старика превратив, наигрывает внутри, налево от Ленинграда. Человек, просыпаясь, свершает прыжок от прожитой жизни (всю ее сжег черновиком измучавшим). Феникс на перьях праха в Воскресенье, в мраморный, в дымный день возвращается, смертным оставив тень, и чернильную кровь посылает к перстам бумага. * * * Мелом обводят того, кто убит. Стихами - тело любви. В мешок ее. Молнией скрыть лицо, пальцами веки прижав. Чистый лоб. Холодный висок. Как лимонад свежа. Два санитара на небо несут легкий груз неживой. Там она превратится в мазут туч и - в ничего. Радужных змеек жирный отлив выжег закат, рассвет. Видишь ее? слышышь ли? К сожалению, нет. Пере

Асадов Эдуард / Стихи и поэмы

ги тупые, Что наций плохих и хороших нет. Есть люди хорошие и плохие! Нет, шовинисты нигде не народ, Их мало, и паника тут запрещается. И все же - пока хоть один живет - Битва с фашизмом еще продолжается. А коль зашипит вдруг такой вот лоб О кровных различьях людей на свете, Вы дайте немедля ему микроскоп, И пусть он хоть треснет, хоть ляжет в гроб. А все же найдет различия эти! Нельзя, чтобы кто-то, хитря глазами, Внушал вдруг сомненья иль даже страх И, спекулируя на страстях, Стремился везде, ну во всех делах, Людей бы порядочных стукать лбами! И встретивши взгляд, что юлит как уж, Главное, люди, не отступайте, А сразу безжалостно обнажайте Всю низкую суть шовинистских душ! Кто честен - мне друг, а любой злодей, Подлец иль предатель с душонкой узкой (Како

Ахмадулина Б. / Сборник стихов

там, в беспамятстве, вдали, в той родине, чья странная ошибка даст мне чужбину речи и земли. Но темнотой испуганный рассудок трезвеет, рыщет, снова хочет знать живых вещей отчетливый рисунок, мой век, мой час, мой стол, мою кровать. Еще плутая в омуте росистом, я слышу, как на диком языке мне шлет свое проклятие транзистор, зажатый в непреклонном кулаке. В ОПУСТЕВШЕМ ДОМЕ ОТДЫХА Впасть в обморок беспамятства, как плод, уснувший тихо средь ветвей и грядок, не сознавать свою живую плоть, ее чужой и грубый беспорядок. Вот яблоко, возникшее вчера. В нем - мышцы влаги, красота пигмента, то тех, то этих действий толчея. Но яблоку так безразлично это. А тут, словно с оравою детей, не совладаешь со своим же телом, не предусмотришь всех его затей, не расплетешь е

Ахматова Анна / Стихи и проза

96 * * * Слаб голос мой, но воля не сслабеет, Мне даже легче стало без любви. Высоко небо, горный ветер веет, И непорочны помыслы мои. Ушла к другим бессоница-сиделка, Я не томлюсь над серою золой, И башенных чассов кривая стрелка Смертельной мне не кажется стрелой. Как прошлое над сердцем власть теряет! Освобожденье близко. Все прощу, Следя, как луч взбегает и сбегает По влажному весеннему плющу. 1912 год  97 * * * Был он ревнивым, тревожным и нежным, Как божие солнце, меня любил, А чтобы она не запела о прежднем, Он белую птицу мою убил. Промолвил, войдя на закате в светлицу: "Люби меня, смейся, пиши стихи!" И я закопала веселую пти

Бабенко Вадим / Сборник

ла, любила, пела, но мало этого, экран спешит за драмой. Лица, лица... Слетает краска, блещет суть, уже нельзя остановиться, замедлить шаг, уйти, свернуть. Срывают ткани - грубо, грубо, уже не стыдно, шепчут губы, надрывно подавая знак бессилия. Упадок. Мрак. Глубокий тон. Развязка рядом. Какая музыка! Альков и дом, и стены брызжут ядом, еще совсем немного слов, и - выстрел. Выверенный звук, благая исповедь, минута высоких дум. Скорбящий круг. Глаза героев почему-то слегка косят по сторонам, и зеркала у изголовья

Бартольд Лидия / Сборник стихов

то из идущих не поднял лица. Своя на спине у каждого ноша, Жестки дороги и жестки сердца. О чем раздумывать? Кляча есть кляча. Таков на свете порядок вещей Ей Господом Богом удел предназначен - Быть бессловесною вещью людей. Но думала я - если б в Нто мгновенье Мне просиял несказанный свет, Нам озаривший огнем просветленья И судьбы людей и судьбы планет - И если бы в громе и блеске гуда Сверху раздался Господень глас - То все для меня перечеркнуто будет Безмолвным вопросом плачущих глаз. VII-1953 г. x x x О нет, мой друг, не верь, что в старости - покой, Что мудрый холодок скует твои желанья, И светлой осенью над тихою рекой Ты будешь слушать звон волны воспоминанья. О нет, мой друг!-Опять весна придет, И тронет сердце в

Башлачев А. / Стихи и песни

осталась у нас навсегда. Мы прожили зиму активно и дружно. И главное дело - оно нам было не скучно. И кто чем богат, тому все были рады. Но все-таки просто визжали они, Когда рядом с ритмами светской эстрады Я сам, наконец, взял гитару в клешни. Не твистом свистел мой овраг на горе. Я все отдавал из того, что дано. И мозг головной вырезал на коре: Надежда плюс Вера плюс Саша плюс Люба Плюс тетя Сережа плюс дядя Наташа... Короче, не все ли равно. Я пел это в темном холодном бараке И он превращался в обычный дворец. Так вот что весною поделывают раки! И тут оказалось, что я - рак-отец. Сижу в своем теле, как будто в вулкане. Налейте мне свету из дырки окна! Три грации, словно три грани в стакане. Три грани в стакане, три разных мамани, три ра

Бодлер Шарль / Цветы зла

ко изменяет грим. Что быть красавицей - нелегкая задача, Привычка, пошлая, как труд Танцорок в кабаре, где, злость и скуку пряча, Они гостям улыбку шлют, Что красоту, любовь - все в мире смерть уносит, Что сердце - временный оплот. Все чувства, все мечты Забвенье в сумку бросит И жадной Вечности вернет. Как ясно помню я и той луны сиянье, И город в призрачной тиши, И то чуть слышное, но страшное признанье, Ночную исповедь души. XLVI. ДУХОВНАЯ ЗАРЯ Лишь глянет лик зари и розовый и белый И строгий Идеал, как грустный, чистый сон, Войдет к толпе людей, в разврате закоснелой, - В скоте пресыщенном вдруг Ангел пробужден. И души падшие, чья скорбь благословенна, Опять приближены к далеким небесам, Лазурной бездною увлечены мгновенно; Не так ли, чистая Богин

Бурдонов Игорь / Ритуальные числа

, и снег, и тьма. Я иду по колено в воде. Я туман раздвигаю руками. Меня нет никогда и нигде. Всегда и везде я с вами.

Быков Дмитрий / Военный переворот

. Октябрь, разрыв причин и следствий, Непрочность в том и зыбкость в этом, Пугающие, словно в детстве, Когда не сходится с ответом, Все кувырком, и ум не сладит, Отступит там, споткнется тут... Разбеги пар, крушенья свадеб, И листья жгут, и снега ждут. Сухими листьями лопочет, Нагими прутьями лепечет, И ничего уже не хочет, И сам себе противоречит - Мир перепуган и тревожен, Разбит, раздерган вкривь и вкось - И все-таки не безнадежен, Поскольку мы еще не врозь. 1989 * * * "Быть должен кто-нибудь гуляющий по саду, Среди цветущих роз и реющих семян." (Н. Матвее

Верлен Поль / Стихотворения

напевы, И ясный блеск очей - весь облик юной девы, Которой жаждет муж, которую поэт Зовет обетами, - пусть им смеется свет, Подруга наконец нашлась, которой вечно Душа его ждала, тоскуя бесконечно. ¶x x x§ Все прелести и все извивы Ее шестнадцатой весны По-детски простодушно-живы И нежностью упоены. Очами райского мерцанья Она умеет, хоть о том Не думает, зажечь мечтанья О поцелуе неземном, И этой маленькой рукою, Где и колибри негде лечь, Умеет сердце взять без бою И в безнадежный плен увлечь. Душе высокой в помощь разум Приходит, чтобы нас пленить Умом и чистотою разом: Что скажет, так тому и быть! И если жалости не будит Безумства в ней, а веселит, То музой благосклонной будет Она, и дружбой наградит,

Вийон Франсуа / Лэ, или малое завещание

, ни друг Никто от смерти не прикроет. XLI Смерть шею вспучит и живот, Тугие мышцы растворожит, Растянет жилы и сотрет Все краски, кроме белой, с кожи. А женский лик, такой пригожий, И тело свежее, как май, - Неужто с ними будет то же? Да. Входа нет до смерти в рай. БАЛЛАДА О ДАМАХ БЫЛЫХ ВЕКОВ Где Флора-римлянка сейчас? Где рок, красу губящий рьяно, Архипиаду скрыл от нас? Ушла Таис в какие страны? Где Эхо, чей ответ так странно Звучал в безмолвье рощ и рек? Где эти девы без изъяна? - Где ныне прошлогодний снег? Где Элоиза, с кем был раз Застигнут Абеляр нежданно, Из-за чего он и угас Скопцом-монахом слишком рано? Где королева, чья охрана В мешок зашила и навек Швырнула в Сену Буридана? - Где ныне прошлогодний снег? Где Бланш - сирены сладкий глас И