, опережая его слова.
- Я врач, Оля.
- Ты не врач. Ты хирург. Пусть даже очень хороший, - с этим я
согласна. Но в колесах ты, парень, ни хрена не просекаешь, -
хихикнула я.
Коньяк уже во всю действовал. Еще бы - на голодный-то желудок
столько выхлестать.
- Что? - изумленно спросил он. - Что ты говоришь?
- Никогда таких слов не слышал? Так наша огневая молодежь
изъясняется - "в колесах". Это означает - в таблетках, - пояснила я. -
Ты не разбираешься в таблетках.
- Это Женя мне дала.
- Ты что, все ей рассказал?!
- Что ты, о чем ты говоришь, Оля? - даже чуть-чуть испугался он.
- Все равно не буду, - упрямо сказала я.
- Будешь, - неожиданно жестко сказал он. - Вот эти, сонапакс, -
три раза в день по одной таблетке. А эти - на ночь. Одну таблетку. В
крайнем случае две. Но не больше. Тебе будет лучше. Но только ни
в коем случае, - он покосился на бутылку, - их нельзя принимать
вместе со спиртным.
- Ну, спасибо, барин, научили. - Я привстала и поклонилась ему. -
Премного вам благодарны, барин. Позвольте вас в плечико
поцеловать, барин?
Он как-то странно посмотрел на меня. Но ничего не сказал.
- Я хочу побыть одна, - сказала я.
Он помялся и пробомотал, снова глядя мимо меня:
- Я могу спать в кабинете, на диване.
- Спасибо, Сережа. Но не надо лишних жертв. Мы не на войне,
милый...
Я дотронулась до тонкого обручального кольца на безымянном
пальце его правой руки.
- Подумай о своей жене, - криво усмехнулась я. - Кстати, я опять
запамятовала, как ее зовут. Помню только, что какое-то пейзанское
имя. Аграфена, что ли? А?..
- Глафира, - мрачно буркнул он.
- Во-во. Глафира-Кефира. Йогуртовна.
Он поднялся и пошел в прихожую, на ходу вылезая из фартука.
Широкоплечий, высокий мужчина, который когда-то очень хотел,
чтобы я стала его женой. А сейчас, по-моему, хочет еще больше.
Или это коньячок подсказывал мне такие мысли?..
Я, не поднимаясь с места, смотрела из кухни, как он одевается в
|