трудно поверить. Тут Ано, скорее
всего, ошибалась.
Назвать нашими родичами хухубов не додумывалась даже она. Это мелкие,
трусливые, уродливые и одновременно опасные четвероногие, усыпанные
бородавками и мерзко пахнущие. Я облегченно перевела дух, обнаружив, что
их в Аулите немного и держатся они отдельно от остальных.
Все мы бредем в просторное помещение с грубыми столами и табуретами; в
углу устроена поилка для хухубов. Еда уже выставлена на столы. Хлопья,
лепешки, плоды дерева элиндель - пресно, но питательно. Что меня поражает,
так это полное отсутствие охраны. Видимо, заключенным разрешается
вытворять все, что им заблагорассудится, с едой, со столовой, друг с
другом. Почему бы и нет? Ведь в реальности нас не существует.
Мне срочно требуется защита.
Я выбираю компанию: две женщины и трое мужчин. Они сидят спиной к
стене; остальные заключенные почтительно оставили вокруг них свободное
пространство. Судя по всему, лидер у них - старшая из женщин. Я сажусь
напротив нее и смотрю прямо в глаза. Ее левая щека изуродована шрамом,
теряющимся среди меха на шее.
- Меня зовут Ули Пек Бенгарин, - говорю я спокойно и тихо, так, чтобы
меня не услышал никто, кроме этой компании. Осуждена за убийство родной
сестры. Я могу вам пригодиться.
Женщина не отвечает, ее глаза взирают невозмутимо, но я завладела ее
вниманием. Остальные смотрят на меня исподлобья.
- Я знаю осведомителя среди надзирателей. Он знает, что я про него
знаю. Он приносит мне с воли все, что я прошу, под обещание не разглашать
его имя.
Ее взгляд по-прежнему равнодушен. Тем не менее я понимаю, что она мне
верит. Ее убедила сама скандальность моего сообщения. Надзиратель, раз
изменивший реальности осведомительством, то есть нарушением совместной
реальности, обязательно начинает извлекать из этого материальную выгоду.
При нарушении реальности ставки возрастают. По этой же причине ей |