инципе квартира его не на прослушивании... Была. Но сейчас? Не пацан,
ясно, что размах набирается большой, очень большой, и с прибалтами - самое
начало, следующие звенья уже задействованы. Значит, могут и слушать, что там
поделывает депутатская вольница. И светиться - пусть даже самым невинным
звонком, - майору, командиру спецкоманды, накануне Дела - нет, это
несерьезно.
Сволочизм.
Кобцевич завел мотор, включил ближний свет (смеркалось) и порулил по
аллее, чуточку радуясь даже, что общение отменяется по технической
невозможности. Тем более, нынче пятница, и Вадик вполне может еще сидеть в
архиве...
Стоп. ЦГАЛИ. Архив ЦГАЛИ. Вадик - не последняя птица в архивном мире.
Вполне мог пристроить жену заурядного нефтегеолога в ЦГАЛИ, куда просто так
не очень-то попадешь. А в благодарность за такое можно доверить что угодно,
ключи, например...
Дмитрий притормозил, потом врубил демультипликатор и задом подал машину в
заснеженный проезд. Вроде как припарковаться - а на самом деле пропустить,
оставаясь невидимым в темной машине, высокого, чуть неуклюжего прохожего в
рыжей кролячьей шапке.
Вадима.
Вести его не было необходимости: с места видно, что нырнул он именно в
первый подъезд, а спустя минут пять в третьем окне двадцать пятой квартиры
погас верхний свет.
ГЛАВА 6
Торфяной луг упруго рокотал под копытами.
Дмитрий Алексеевич свернул коня на тропинку между ежевичными кустами,
чуть придержал машистую рысь и, не доскакав пять сажен до излучины, осадил
Гнедка и спешился.
Тонкий, полупрозрачный утренний туман поднимался над узкой полоской воды
и таял.
Таял над леском и дымок из трубы над кровлей флигеля, под которой, даст
Бог, еще доведется ему вкусить счастье и почти наверняка сомкнуть
когда-нибудь глаза...
А дальше, за красноствольной полосой сосняка, на взгорье, уже
просматривался сквозь туман белокаменный раздольный дом Кобце |