иной шел какой-то неслышный и только им одним понятный
разговор, и от этой мысли слегка кружилась голова.
После черного кофе Валерия стала уговаривать всех пойти на танцы,
которые устраивали вечерами на корме прогулочной палубы. Нина поддержала
ее, а Сергей Иванович задумчиво улыбнулся и сказал:
- Идите без меня, я еще посижу в читальном салоне. Молодой человек,
надеюсь, составит вам компанию.
Они поднялись наверх. Теплоход входил в широкие ворота шлюза. Ветер
раскачивал верхушки тополей на берегу, но было тепло. Яркая луна плавила
гривы бронзовых коней, вздыбившихся на постаменте, наполняла пространство
серебристой дымкой, похожей на легкий туман, высвечивала колеблющейся
ртутью на темной воде.
На небольшом пятачке прогулочной палубы в перерывах, когда меняли
ленту в старом магнитофоне, массовик (должность из тех времен) играл на
аккордеоне.
- Репертуар детского сада, - констатировала Нина.
- Ты опять! - возмутилась Валерия, будто продолжая старый спор.
- Не буду, честное слово, не буду, - засмеялась Нина.
Теплоход вошел в шлюзовую камеру тихо и настороженно, словно опасаясь
западни. Серые стены из бетонных блоков возвышались строгие, как часовые.
По шершавой, с пятнами зеленой слизи, поверхности стекала вода.
Валерию тотчас же окружили и увели сверстники. Андрей и Нина остались
в толпе скучающих.
- А мы будем говорить о снежном человеке? - спросила Нина.
Андрей засмеялся и пригласил ее. Взявшись за руки, они протиснулись
на середину площадки. Прокручивали редкую запись танго середины тридцатых
годов прошлого века. Низкий голос негритянского певца, казалось, стелился
по палубе.
Теплоход стан подыматься. Стены шлюза, будто подтаивая, оплывали
вниз, а сверху над рядами тумб, скованных тяжелыми якорными цепями,
выплывали созвездия.
Они танцевали не останавливаясь, пока не кончилась получасовая
емкость кассеты. Ветер охапк |