Книга "Таис Афинская", Ефремов Иван

Краткое описание/вступление:

ревосходство друга
в делах  любви.  Неарх  и  сам  изменился  после  встречи  со  спартанской
красавицей. Угрюмость, свойственная ему с детства, исчезла, а под  личиной
уверенного  спокойствия,  которую  он,  бывший  заложник,  с   малых   лет
очутившийся на чужбине, привык носить, стало проступать лукавое  озорство,
свойственное его народу. Критяне слыли обманщиками и лжецами потому,  что,
поклоняясь Великой Богине, были уверены в смертной судьбе  мужских  богов.
Показывая  эллинам  могилу  Зевса,  они  совершали   тем   самым   ужасное
святотатство. Судя по Неарху, эллины оболгали критян сами  -  не  было  во
всей Пелле человека более верного и надежного, чем Неарх. И переданный  им
призыв Таис, несомненно, не был шуткой.
     Солнце садилось медленно. Птолемею казалось  нелепо  стоять  у  ворот
сада Таис, но он хотел точно выполнить ее желание. Он  медленно  опустился
на еще  теплую  землю,  опершись  спиной  о  камни  стены,  стал  ждать  с
неистощимым терпением воина. Последние отсветы  зари  погасли  на  вершине
Эгалейона. Темные стволы олив расплывались в сумерках. Он  взглянул  через
плечо на закрытую дверь, едва обрисовывающуюся  под  выступом  портика,  и
решил, что время настало. Предчувствие небывалых переживаний заставило его
задрожать, как мальчика, крадущегося на первое свидание  с  приглянувшейся
податливой рабыней. Птолемей взлетел по лестнице, стукнул в  дверь  и,  не
получая ответа, открыл ее, незапертую.
     В проеме  прохода,  под  висевшим  на  бронзовой  цепи  двухпламенным
лампионом стояла Таис в темной эксомиде, короткой, как у амазонки. Даже  в
слабом свете  масляной  лампы  Птолемей  заметил,  как  пылали  щеки  юной
женщины, а складки ткани на высокой груди поднимались от частого  дыхания.
Глаза, почти черные на  затемненном  лице,  смотрели  прямо  на  Птолемея.
Заглянув в них, македонец замер. Лента в  цвет  хитона,  стягивала  крутые
завитки волос на темени. "Как у Афины Лемнии", - подумал Птолемей и тут же