прискорбно, потому что вокзал является
идеальным местом для слежки. Как только появляется удирающий куда-то тип,
его всегда поджидают у перрона вокзала... Ну что ж, будем надеяться, что мой
ангел-хранитель купил себе новый кусок замши, чтобы начистить мою путеводную
звезду!
Я накупил газет, которые служат прекрасной ширмой, и сел в буфете,
заказав стакан вина "Нешатель", бутерброд с сыром, и, раскрыв одну
газетенку, содержание которой мне было совершенно безразлично, заставил себя
читать фельетон.
Листок рассказывал сногсшибательную душераздирающую историю о маленькой
девочке, найденной на паперти церкви лейтенантом-кавалеристом. Лейтенант
поручил девочку своей бабушке, чтобы она ее вырастила. На настоящий момент
крошка выросла. Она только что сдала экзамены на бакалавра, а лейтенант
вернулся из колоний, где он открыл большие залежи жевательной резинки. Она
стала столь хороша, что экс-лейтенант, еще молодой для своих лет, хоть и
вернулся издалека, не мог опомниться от этого. Это мужчина тридцати пяти
лет, у которого было состояние, светлые усы, военные медали и упорство в
достижении своей цели. Он был потрясен агрессивным бюстом молоденькой
девушки, и все идет к тому, что он на ней женится, если только у автора не
случится приступа печени при окончании романа, или в потайном кармане
галстука офицера не обнаружится документа о том, что малышка не кто иная,
как его незаконная сестра...
Слова "продолжение следует" дали волю моему воображению. Я оглядел
внимательным взглядом вокруг себя. Кажется, все спокойно. Официант, который
меня обслуживал и, как мне показалось, принадлежал к гомосе-кам, застыл в
экстазе перед фото на обложке самого красивого в мире атлета.
Я оторвал его от созерцания, потребовав еще стакан белого. Это ординарное
вино веселило, как детский хоровод*. Мне необходимо было отсидеться в
буфете. Надо было выбросить из памяти оша |