Книга "ГИБЕЛЬ ШАХМАТ", ГЕННАДИЙ ПРАШКЕВИЧ

Краткое описание/вступление:

     Это не все. Список можно продолжить.
     Не думаю, что всем лучшим в себе я обязан книге.
     Правда, всему худшему в себе я обязан тоже не ей. В конце концов пришел я с
годами к выводу: в книжке, в самой дерьмовой, как бы она ни выглядела, какую бы
чушь ни нес ее автор, почти всегда можно отыскать нечто самоценное, никак от
воли автора не зависящее — игра случая,  как говорят моряки, воля Бога. Скажем,
читая романы В. Немцова, а мне в свое время пришлось их много читать (такова
была структура текущего момента),  невозможно было не задуматься над действиями
любимых героев В. Немцова — молодых инженеров Багрецова и Бабкина: ну почему в
самом деле, почему они столь ленивы и нелюбопытны? Не по причине же, вычисленной
Александром Сергеевичем…
     Не так уж много мне было лет, когда я листал тучные, как сказочная
колхозная жизнь, романы В. Немцова, но в памяти осталось… Любая книжка… Самая
дерьмовая… Воля Бога…
     Впрочем, сегодня В.Немцова мудрено перечитать.
     Не видно его книг, а когдато их было — монбланы. Наверное, они сохранились
в библиотеках, но ведь не пойдешь туда ради Немцова, это все равно что пойти в
библиотеку за «Секретными материалами». А на развале — С.Кинг, Р.Муркок,
Г.Гаррисон, Г.Борн и более поздние, еще более вдохновенные, деятели киберпанка.
Обойди лотки, книг В. Немцова не видно, а вот в детстве моем они, эти мощные,
весьма просторно изданные тома валялись на прилавке каждого КОГИЗа, заполняли
витрины каждого газетного киоска, и цена их при этом оставалась вполне
умеренной. Страниц семьсотвосемьсот шли рублей за двадцать. То есть примерно
двадцать еще сталинских рублей и за «Счастливую звезду», и за «Последний
полустанок», и за «Семь цветов радуги», и за «Избранное», и за
«Научнофантастические повести».
     Названия последних двух мне и сейчас по душе.
     Без вычурности, без претензий, без бросающейся в глаза изощренности. Не
так, как у этих там Герберта Уэллса, Станислава Лема или братьев Стругацких!
Сами сравните. С одно