КУЗНЕЦОВА МАРИЯ
ТРИНАДЦАТЫЙ КЭЦЭР
Посвящается моему деду Илье
Пролог
В глаза Вэдану ударил осязаемый в своей яркости свет фар электромобиля - как
глоток свежего воздуха в душной предгрозовой тьме. Непроизвольно зажмурившись,
он остановился. Когда он открыл глаза, то увидел Рэмана, со спокойным ожиданием
смотрящего на него из-за руля.
- Садись, - сказал тот.
- Между нами все кончено, - помолчав и с трудом осознав, кто он сам и кто
перед ним, отвечал Вэдан.
- Я знаю, - усмехнулся Рэман и повторил: - Садись.
"Зачем я, интересно, это делаю?", - отстраненно, как если бы это происходило
не с ним, подумал Вэдан, опускаясь в низкий электромобиль на сиденье с
подогревом.
- Я никуда не поеду, - сообщил он Рэману. Тот выключил мотор и откинулся на
сиденье. Стало так тихо, как только может быть поздней ночью, в то глухое время,
когда Миар уже исчезает за Шипами Тежюса, а до восхода Мрэ еще как минимум часа
три. Хотя они находились в первом городе Цачеса, в самом предгорье, было слышно,
как перекликаются между собой капитаны грузовых барж в порту третьего города
Цачеса - а все три города, концентрическими кругами обхватывающие как основу
первый город, в котором жили только сареасы, нельзя было пройти из конца в конец
и за день.
- Лаа Крэасак Зокелреа сегодня, - сообщил Рэман. - Тринадцатая годовщина
смерти Аэнира Дарэнга, твоего отца.
- Ты думаешь, что я в состоянии забыть это? - ядовито спросил Вэдан, отчаянно
цепляясь за последние остатки гордости, чтобы не провалиться в истерику, которая
пыталась захватить ее сознание с того самого момента, как Мэарит сообщила ему,
что ее брата Мэнира сегодня, в час после восхода Мрэ, тоже забирают в
"обреченные" - отдают кэцэрам. Не с тем человеком поспорил Чаар, их отец. Отец
Вэдана тоже был в свое время отдан кэцэрам. Это произошло из-за того, что Вэдан
в возрасте десяти лет, когда уже можно было заключать помолвки, наотрез
отказался быть нареченным внучки одного влиятель |