Книга "ОБМАН", АЛЬБЕРТ ЛИХАНОВ

Краткое описание/вступление:

АЛЬБЕРТ ЛИХАНОВ 
      
      
      
ПАВОДОК
      
      
      
     Доброму человеку бывает стыдно даже перед собакой.
    А. П. Чехов
      
      24 мая. Полдень 
      
      
Слава Гусев
      
      Вертолет завис над проплешиной между прибрежными кустами.
      Сверху снег казался голубым, а тени от деревьев синели фиолетовой
акварелью. Говорить и даже кричать теперь было бесполезно, не нужно, ни к чему,
и Слава вышел из пилотской, устало сел у иллюминатора.
      Два раза, надрывая глотку, он заставил вертолетчиков обойти
триангуляционную вышку, пока окончательно не убедился сам, что они правы и что,
кроме этой проплешины, ближе к вышке подходящей площадки нет.
      Можно было, конечно, выбросить лестницу, спуститься по ней, но «можно»
лишь теоретически – спуститься действительно можно, но лишь самим, огромные тюки
с едой, палаткой, а главное – с приборами, никак не выгрузишь, не выбросишь,
хотя внизу и снег. Этого не позволяла инструкция и прежде всего здравый смысл, а
здравый смысл был для Славы главной инструкцией.
      Он махнул рукой, вышел из пилотской и теперь разглядывал, как там, за
иллюминатором, гнутся от ветра, который гонит лопасти, голые кусты в рыхлом,
осевшем снегу, как тень вертолета, похожая на странного жука, отраженного на
белом полотне экрана, медленно приближается к нему, как земля становится все
ближе, ближе…
      Кабину качнуло, вертолет взвыл винтами, пробуя, устойчиво ли встали его
ноги, потом разом умолк; на снегу, мельтеша все медленнее, закрутилась видимая
теперь тень винта. Слава шагнул к двери, отстегнул пружину, прихватившую ручку,
и зажмурился.
      Снег, синеватый сверху, слепил глаза ярким, искрящим полотном. Слава
рассмеялся и прыгнул вниз. Снег был волглый от весенней сырости, крупитчатый,
словно грубая соль, но чистый, потому что ничто не могло грязнить его тут, в
глубине тайги, отгороженной от ветров высокостволым сосняком.
      Хлопнуло стеклышко в пилотской кабине, веснушчатый летчик, со