Александр Анисимов — Игры богов
Когда придется испытать измену,
Почувствовать, как больно ранит ложь,
Когда уткнешься в ненависти стену,
Ты все же не поймешь, какую цену
За правду платят.
И опять уйдешь.
Уйдешь туда, где не найдешь ответа,
Где выжили отчаянье и злость
И где воспоминанья — редкий гость,
А ты один, никто не даст совета.
Не бейся грудью в запертую дверь.
Ты сам повинен, незачем страдать.
А то, что в сердце поселился зверь...
Пролог
— Эй, хозяин, налей-ка еще пару кружек!
Толстяк с раскрасневшимся от хмеля лицом громко рыгнул и ударил кружкой по
столу. Добротно сработанный дубовый стол жалобно крякнул от такого непотребства.
Где ж видано, чтоб так по благородному дереву лупили? Хотя это еще что: не нож —
и то хорошо. А иной раз, бывает, и головой кто-нибудь справно пригнанные доски
приласкает. Пьяного раззадорить легко, а усмирить — тут уж не до шуток, как бы
беды не вышло.
— Хозяин, дьявол в твои кишки! — нетерпеливо прокричал толстяк, не
дождавшись ответа. — Не за то тебе добрые люди платят, чтобы ты их жаждой томил.
Верно я говорю?
Сидящие рядом нестройно загалдели, то ли одобряя, то ли хуля слова
подвыпившего толстяка. Впрочем, и не было ни у кого желания связываться ни с
ним, ни с хозяином харчевни — себе дороже выйдет. Толстый Некус не последний
человек в округе, и на пути у него вставать опасно, не заметишь, как битым
будешь, а то и вовсе найдут тебя с перерезанным горлом в затхлой воде
придорожной канавы. Нет, с Некусом опасно шутки шутить — не тот он человек. Да и
Райфе, хозяин здешний... Человек он веселый и острое словцо любит, но уж если
заденут его или, не дай Боже, против его воли что сотворят — быть беде. Ни себя
он в обиду не даст, ни прислугу, ни гостя, если того без вины лупить станут.
Хозяин харчевни редко сам ввязывался в пьяные драки, полагаясь, как
правило, на плечистых вышибал, но |