аже привычных ко всему воинов.
Но и это был еще не конец. Минуло два часа, и французский резерв пошел в
смертоубийственную атаку! Так уж выпали кости судьбы, что именно в этот
момент...
- Ваше величество, - подскакал к Генриху встрепанный как воробей
оруженосец, - на
лагерь напали французы, охрана смята и уничтожена!
Генрих бросил быстрый взгляд на изрядно потрепанное войско, на наступающих
французов, сквозь зубы рыкнул:
- Граф де Люссе, возьмите пятьдесят рыцарей, сотню копейщиков и пятьсот
лучников.
Больше я вам дать не могу. Вы должны отбить лагерь и стоять до последнего. Если
нас зажмут
с двух сторон, мы пропали.
Король обернулся к рассаженной прямо на сырой земле тысяче пленных и
раненых
французских рыцарей, холодно бросил:
- Этих - перебить. Если нас окружат, мы не сможем удержать их в
повиновении.
В негодовании английские рыцари отказались исполнить столь чудовищный
приказ.
Убить сдавшегося в бою - не только покрыть себя неувядаемым позором, но и
лишиться
немалого выкупа. А кроме того, сегодня ты захватил в плен, а уже завтра могут
захватить тебя.
Убьешь пленника сегодня, завтра и тебя не выпустят ни за какие деньги. Недаром в
цивилизованном рыцарском мире принят культурный стиль обхождения друг с другом.
Могут
меняться границы стран, но рыцари - это всегда одна христианская общность,
братство чести.
Когда король понял, что ни один из английских рыцарей не выполнит приказа, он
побагровел.
Выпуклые глаза налились кровью, сдавленным голосом Генрих хрипло проревел:
- Лучники - выполнять команду!
Эти - выполнили, причем с удовольствием. Копьями и дубинами, мечами и
топорами, а
то и просто ножами они споро уничтожили связанных французов. Когда крики ужаса,
предсмертные стоны и проклятья стихли, король философски пожал плечами. Он здесь
главный
и потому должен думать за всех, полководцу чистоплюйство не к лицу. А что взял
грех на
душу, так что ж, на то и Томас Элхем, придворный |