ывает в Нью-Йорке.
Слоун засунул руки поглубже в карманы своего тонкого пиджака, наклонил
голову,
чтобы ветер не хлестал по лицу, и продолжал путь, чувствуя, как колючий снег
залепляет
уши.
Он не ел с пяти утра, и сейчас, несмотря на то что душа была опустошена, а
сердце
болело, ощутил волчий голод.
Как хорошо было бы поесть мяса с брокколи.
Мальчик на мгновение пожалел, что отказался от отцовских денег, потому как
у него в
кармане осталось всего три доллара и семьдесят пять центов. У него даже
мелькнула
мысль вернуться в офис отца и попросить мисс Геррити отдать ему деньги, но нет,
решил
он с внезапной злостью, лучше замерзнуть и умереть с голоду, чем снова пережить
такое
унижение.
Слоун поднял воротник и зашагал быстрее, стараясь согреться. Он подумал,
что
напрасно сжигает калории, ускоряя темп, ведь, по сути дела, идти ему некуда.
На Пятьдесят девятой улице ему попалась тележка с горячими хот-догами, и он
резко
остановился. На полосатом тенте было написано: "Польские сосиски с капустой.
Берни".
Сам Берни, грузный мужчина в теплой шапке с наушниками, стараясь согреться,
переминался с ноги на ногу, и его ботинки на толстой резиновой подошве скрипели
на
снегу.
Слоун купил хот-дог со всем, что к нему полагается горчицей, луком,
маринованным
огурцом, и принялся жадно есть.
Берни посмотрел на его тонкий хлопчатобумажный пиджак и зябко повел
плечами.
- Снежит, - сказал он. - Ты заметил?
- Да, - согласился Слоун. - Я заметил.
Те полторы минуты, что он простоял у исходящей паром тележки, с жадностью
заглатывая еду, Слоун чувствовал себя комфортно, но что дальше? Все съедено до
последней крошки, а через полчаса снова захочется есть. И что тогда? Нет, его
поведение
просто смешно. Да и вообще все глупо.
Он совершенно один в Нью-Йорке, зимой, с одним долларом и двадцатью пятью
центами в кармане. Правда, у него есть водительская лицензия штата Калифорния с
фотографией и |