Книга "Тревожный месяц вересень", Смирнов Виктор

Краткое описание/вступление:

Попеленко был явно слабоват. Запах самогонки, особенно пшеничной, лишал его 
самообладания и 
мужества, это знали все. Но даже если бы Попеленко и не имел этой простительной,

с точки зрения 
глухарчан, слабости, все равно ему не справиться было с местными самогонщиками,

потому что все они 
приходились ему кумовьями, сватами, крестными и так далее. Говорили, что именно

поэтому с белорусской 
стороны Полесья, из-за болот, прислали Штебленка.
      Нет, я не знал Штебленка и не очень-то задумывался над тем, кто и как 
подстерег его, когда он шел 
через Шарую рощу. Ясно, что повесили его не обиженные самогонщики. Самогонщики 
могут клясть, 
призывать на голову своего недруга лихоманку, трясучку, тиф, холеру, всякие 
редкие, даже неприличные 
болезни, но никогда не накинут на шею петлю. Петлю накинули лесные бандюги, 
привычные к таким делам, 
недавние полицаи и каратели. Только они могли это сделать.
      Выходило так, что в этой самой Шарой роще вместе со смертью почти не 
знакомого мне Штебленка 
была решена и моя судьба, потому что сейчас я занимал его место и должен был 
продолжать то, чего он не 
успел сделать. Оказывается, мы с ним стояли на одних мостках, однако не знали 
этого.
      Я еще раз взглянул на черный сук. Мне показалось, что он стал ниже и 
когтистее. Инстинктивно я 
подтянул к себе карабин, передернул затвор. Прохладный сумеречный ветерок 
потянул по роще, жесткие 
дубовые листья коротко проскрежетали, сорвалось еще несколько желудей. На 
дальний суховершинный 
дубок сел ворон, черный крук, самая мрачная и зловещая птица в Полесье, 
прокричал что-то, как 
испорченный репродуктор, и замахал крыльями. Круков развелось в наших лесах, как

никогда, они бродили 
по местам боев, проверяли, где размыло дождем поспешно устроенные фронтовые 
могилы.
      Через несколько секунд сидор подпрыгивал на моей спине в такт неровной 
походке, а карабин, 
взятый под мышку, высматривал дулом дорогу. Сумерки быстро вползали в л