аком, какой только нашелся на кухне.
С дымящимися мисками в руках лесорубы отходили от котла, устраивались, кто где
может. Они облепили короткий, грубо сколоченный стол, рассаживаясь на пеньках и
поваленных деревьях.
Как ни тесно было за столом, но Тося заметила, что лесорубы потеснились,
освобождая местечко Илье. "Уважают!" - решила она. Илья порылся в миске с
хлебом, выбрал, как это сделала бы и Тося на его месте, вкусную горбушку и
впился в нее крепкими зубами. И как недавно на делянке, когда Тося поила Илью и
ей ни с того ни с сего передалась его жажда, - так и теперь она почувствовала
вдруг во рту кисловатый вкус хорошо выпеченного ржаного хлеба, будто сама только
что откусила от заманчивой Илюхиной горбушки изрядный кусмень.
"Чего это я? Прямо гипноз какой-то..."-обеску-раженно подумала Тося и поспешно
отвернулась от Ильи.
Ухаживая за Катей, Сашка придвинул к ней туесок с солью. Но благодарности он не
дождался.
- У меня у самой руки есть! - обиделась Катя. Орудуя великаньим черпаком, Тося
все поглядывала украдкой на обедающих. Вот и последняя обрубщица сучьев отошла
от котла, а Тося все еще не знала, угодила она привередливым лесорубам или нет.
Она встретилась глазами с Сашкой и дружески кивнула незадачливому Катиному
ухажеру, выпытывая: как ему показался обед? Но Сашка не понял ее, осмотрелся по
сторонам и передвинул миску с хлебом на середину стола. Тося досадливо мотнула
головой.
- Что я, больше других хлеба ем? - возмутилась Катя и оттолкнула миску от себя.
Сашка смущенно крякнул.
- Ксан Ксаныч, как там на квартирном фронте? - спросил он минуту спустя и
украдкой покосился на неприступную Катю, проверяя: поняла ли она, что неспроста
он интересуется жилищными делами такого почти семейного человека, как Ксан
Ксаныч.
- Обещали нам с Надюшей в четырехквартирном доме, а его и не строят. Всех
плотников на лесоповал двинули, - сразу же отозвался Ксан Ксаныч с той охотой, с
какой больные говорят о |