Книга "Триптих", Ардов Михаил (протоиерей)

Краткое описание/вступление:

, что все стоят на коленях, никто не убежал. И повезли 
нас в Пинегу 
- нас на баржах с окошками, а мужиков - в темных баржах. А простуженные стали 
тут 
помирать по дороге, мужики все больше. Так в Двину их и кидали. А мне хотелось 
заболеть да 
помереть, а так ничего и не сделалось. От Пинеги погнали нас двадцать километров

лесом в 
Красный Бор. Там согнали в сарай - карантин отбывать. Сарай большой, не мшеный,

две печки 
железные маленькие. Пять человек у каждой печки греется, остальные дрожат. А 
другой сарай 
для мужчин. А воды не дают. А мы консервными банками запаслись - кто в 
Архангельске, кто 
в Пинеге, да за пазухи их попрятали. Набьешь снегом банку, поставишь ее на 
печку, он и тает, 
вот и попьешь водицы. Без воды хуже, чем без хлеба... Ладно-хорошо... Пока в 
карантине 
сидели, нас человек пять верующих набралось. Мы по вечерам всенощную пели. А 
урки-девки 
сидят и слушают. А потом говорят "Хоть бы нас научили петь "очи"". (Это они так

"Отче наш" 
называют.) Мы их научили, и они с нами пели. Тут уже и на работу стали нас 
помаленьку 
таскать - бараки мыть. И там я с отцом диаконом познакомилась, он в мужском 
сарае карантин 
отбывал. Раз прибегает он ко мне: "Пошли, пошли, там архиерея привезли!" - 
"Откуда 
архиерей, не знаешь ли?" - "Из Архангельска". Мы подходим. А вохра-то над 
Владыкой 
издеваются - кто ткнет, кто пнет. А подрясничек на нем тоненький. За бороду 
дергают. И 
насмехаются: "Сейчас мы митру на тебя наденем!" Пнули его - он упал и сказал 
только: 
"Прими, Господи, мою душу". - "Примет, - говорят, - как же, примет!" 
Насмехаются. 
Эфиопское воинство. Так от побоев и помер Владыка, царствие ему небесное. 
Замучили. 
Издевались, как над Христом. Человек десять их было... Да... А тут и карантин 
наш  кончился. И 
стали вызывать по одной к начальнику. Пришла моя очередь. Начальник спрашивает:

"Как 
фамилия?" - "Такая-то..." Он глядит в формуляр, потом на меня: "Откуда же ты?" -

"Изо всех 
ме