али науке Диаша, а ночью до хрипоты спорили, прав ли великий Васко?
Фернандо неуверенности друга не разделял.
- Мы покорили Каликут! Португалия - владычица морей и суш! Васко служит
отечеству и славе земли нашей!
Прошлой зимой, подавляя мятеж - не мусульман далеких, а своих, полтора года
с ним
плывших, - он вдруг вспомнил слова друга: "Не будет в мире добра, если
жестокостью
отвечать на жестокость". Иная юная душа когда-нибудь, прочтя те записки, что
нынче пишет
об их пути молодой итальянец Антонио Пигафетта, осудит за бессмысленную
жестокость уже
его, Фернандо. Жестокость - да, но бессмысленную... Не прояви он жестокость
тогда, год
назад, теперь, когда нет ни еды, ни питья, когда даже он сам не ведает, где же
берег, бунт был
бы неизбежен...
Он верит - он сделал то, что обязан был сделать. Он должен верить в это. А
спорить с
ним некому. Серрано давно остался в собственном раю. Много лет назад правитель
Тернате,
одного из четырех благословенных Островов Пряностей - Islas de la espeseria,
удостоил
Франциско титула визиря, подарил ему хижину и красавицу рабыню, говорившую на
языке,
похожем на щебетание птиц. Иногда к его острову подплывали португальские корабли
и звали
Серрано домой. Но, обнимая свою туземку, друг отвечал, что мир един и свой дом
он уже
обрел.
"Я нашел здесь новый мир, обширнее и богаче того, что был открыт Васко", -
передавая
с оказией письма Фернандо, лучший друг всегда заканчивал их одним вопросом:
"Куда
плывешь, капитан Магальянш?"
Куда бы он ни плыл, оказывалось, что он только уплывал от лучшего друга...
И от самого
себя.
Куда плывешь, капитан Магальянш...
И все же, если бы не Васко, его душа так бы и осталась отданной небу.
Море сманило. Но небо, навечно растворившись в крови, помогло найти свой
главный
путь - путь вокруг земли. Там, в мореходной школе в Сагрише, впервые взяв в руки
астролябию, Фернандо вспомнил, как видел сие загадочное колесо у старика-звездоч |