которую когда-то пленили и привезли в Турцию. Действительно ли была она
невольницей, а потом изменила своему народу или, может быть, умышленно пришла
сюда, чтобы отравить своей кровью османский род? То ли из дикой материнской
ревности повелела убить умных сыновей Сулеймана, чтобы престол достался ее сыну
Селиму, то ли, возможно, уже знала наперед, что продолжатель османского рода от
ее
плоти - выродок? Кто об этом знает?..
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Два бедняка уместятся на одной
подстилке. Двоим же падишахам весь
мир тесен.
Восточная поговорка
Идешь ли с ногайской стороны, от Альма-реки, где ранней весной буйно растет
густая
трава, а летом трескается от жары земля и свистит ветер над унылой степью,
спускаешься
ли от татов с голубых лесистых гор на плато, что за рекой Качей, - ни оттуда, ни
отсюда
не увидишь сердца крымской земли - Бахчисарая, пока не станешь у самого края
ущелья.
Две головоподобные причудливые скалы - с юга Гала-асты, с севера - Топкая, -
будто
встретившись, остановились над кручей. С высоты одной из них открывается
панорама
раскинувшегося города, притаившегося, словно сколопендра, между скалами.
Бахчисарай
простирается от пышного с зеленой крышей ханского дворца и устремляющихся в
заоблачную высь минаретов вниз, к гнилой реке Чурук-су. Крохотные, отгороженные
каменными стенами сакли жмутся, наталкиваясь одна на другую, теснятся возле
невольничьего и соляного рынков, у подножия Топ-кая, и, словно напуганные шумом
и
криком, расползаются по ровной степи, набожно склоняясь перед величественными
ротондами ханских усыпальниц в Эскиюрте. Вверх, по берегу реки Чурук-су, городу
подниматься труднее. Скалы сходятся все ближе, сближаются, давят одна другую,
загораживая вход в караимскую крепость Чуфут-кале; саклей становится все меньше,
они
совсем исчезают, город зарывается в пещеры, но упорно тянется по ущельям Мариам
и
Ашлама-дере до тех пор наконец, пока его не остановят горы.
Бахчиса |