е успел. Едва язычок замка вылез из своего гнезда, дверь распахнулась,
сметая Нестерова к стене, словно пушинку, и в его маленькую квартиру ворвались
люди в кожаных куртках числом не менее пяти.
- Вы Нестеров? - спросил первый из ворвавшихся, поднимая хозяина с пола за плечо
и за ворот рубашки.
Ошеломленный Нестеров сумел лишь кивнуть.
- Уголовный розыск! - Перед глазами Нестерова раскрылась и тут же захлопнулась
краснокожая книжица. - Вот постановление на обыск!
Нестерову показали на пару секунд какую-то бумагу, после этого его окончательно
вздернули на ноги, втолкнули в комнату и усадили в компьютерное кресло. Приходя
в себя, Нестеров обнаружил, что напротив, на диване, сидят двое - мужчина и
женщина средних лет. Они смотрели на Нестерова с каким-то странным выражением
испуганного сочувствия, что само по себе не могло его радовать, но самым
неприятным в тот момент Нестерову показалось, что этих незнакомых и скорее всего
случайных людей - понятых - усадили на его личную неприбранную постель, небрежно
скомкав и отбросив простыню, подушку и одеяло к стене. Трое в кожаных куртках,
не обращая внимания на Нестерова, бойко шарили в его вещах.
- Что здесь происходит? - спросил Нестеров. - В чем дело?
Один из "кожаных" обернулся и без малейшей неприязни улыбнулся Нестерову:
- Я же объяснил: у нас постановление на обыск. Подписано прокурором. Ничего
против вас мы лично не имеем. Нам приказали - мы исполняем. Надеюсь, без обид?
Нестерову действительно не хотелось на него обижаться. Нормальный парень: лет
двадцати восьми, крепкий, с хорошим лицом и ясными глазами. Жаль, что прическа
"под мафиозо", но, в конце концов, эта короткая прическа и потому самая
практичная. Отчего же милиционеры не могут так стричься? Нестеров был бы готов
не обижаться, кабы не чувствовал обиды за идиотизм происходящего.
- Почему обыск? Что случилось, вы мне можете объяснить?
- Да мы сами не знаем, - пожал плечами оперативник. - Мы же исп |