бищенских воротах я встретил эту... тусклятину. Мне показалось, она взглянула на
меня
испуганно: может, боялась, как бы Бенни-Кавалер опять не выстрелил в нее своей
сногсшибательной
улыбкой. Ну, я напустил на себя суровость и, кивнув, прошагал мимо.
Зато что было потом...
Потом мне словно врезали со всего размаху между глаз.
Я, видите ли, огорчился, что она ушла! До этого неделями твердил себе, как
было бы хорошо
сидеть на скамейке одному и думать в свое удовольствие. А теперь мне
понадобилось иметь рядом
ее! Теперь мне захотелось узнать, куда она двинет после кладбища...
Я развернулся и потопал следом, в некотором отдалении. Прохожие малость
удивлялись при
виде того, как я шлепаю навстречу с могильным фонарем и венком в руках, тем
более что я еще
время от времени приседал за стоящими машинами: мне чудилось, она вот-вот
обернется.
Оборачиваться тусклятина не стала. Пройдя полгорода, она вошла в
библиотеку.
Так я и знал. Она должна была оказаться человеком, который день и ночь
добровольно читает
книги. Толстые, с мелким шрифтом и без картинок.
Я в нерешительности застыл у входа. Даже Главный Шведский Простофиля
соображает, что не
стоит вваливаться в библиотеку с венком и кладбищенским фонарем. Я представил
себе, как
оставляю венок на вешалке, а фонарь - у стойки, где оформляют книги, а потом
интересуюсь в
справочном отделе, не видел ли кто моей тусклятины.
Может, она сама скоро выйдет с дневной порцией - мешком книг? Но сколько ее
тут ждать? На
меня уже начали глядеть подозрительно. Простофиля улыбался в ответ своей
обворожительной
улыбкой и учтиво помахивал фонарем. Ну же, смотрите, я совершенно безвредный!
Меня даже
отпускают из психушки поработать в городе!
Внезапно я развернулся на сто восемьдесят градусов и опрометью бросился на
кладбище.
Глазеть на меня, ясное дело, стали еще больше!
Куда мчится этот чудак с венком в руках? Что такого могло случиться? И где
покойник?
Черт бы п |