ранится за дверями столовой.
- Да, - задумчиво отозвался граф. - Один комплект ключей, и один часовой...
Отнюдь не безнадежная ситуация.
Лизетт радостно улыбнулась:
- Конечно, папа, если мы будем действовать решительно.
Они гуляли по пустынному саду. Глаза Лизетт горели от предвкушения борьбы.
На следующее утро юная аристократка ехала на велосипеде через лес в Сент-
Мари-де-Пон. Она любовалась цветами, и
взгляд ее был гораздо благодушнее, чем неделю назад. Майор Дитер Мейер отвечал
перед Роммелем за укрепление
береговой обороны. Теперь девушка знала это точно. С облегчением вздохнув,
Лизетт пересекла мост и последовала дальше
мимо желтых нарциссов и пурпурных крокусов. Отныне она будет не просто связной,
а добытчицей информации. И если
повезет, ее информация окажется важной.
Вдоль улиц деревни стояли подстриженные деревья, и на них уже зазеленели
почки. Добравшись до площади, Лизетт
устремилась к кафе. Наступала весна, возможно, последняя весна немецкой
оккупации. Обрадованная этой пьянящей мыслью,
Лизетт поспешила в кафе и возликовала, услышав знакомый голос Поля.
Прислонившись к оцинкованной стойке бара, он разговаривал с Андре. Его
поношенные вельветовые брюки покрывала
пыль. Поль носил очки. Он был такой высокий и худой, что рукава рубашки и
пиджака едва доходили ему до запястий. Поль
родился и вырос в Сент-Мари-де-Пон, и жители ценили этого чудаковатого учителя.
Школьники сейчас обедали, а Поль, как
всегда, проводил время в деревенском кафе, поскольку именно сюда стекались все
слухи.
Лизетт мельком взглянула на Поля, и он понимающе улыбнулся, но не прервал
разговора с Андре. Девушка огляделась. В
углу за столиком сидели мадам Шамо и мадам Бриде, у их ног стояли хозяйственные
сумки, а на столике - две полупустые
чашки с цикорием. Старик Блериот сидел один, а возле двери стоял немецкий солдат
и жевал рогалик, глядя на площадь.
- Андре, рюмку анисовой настойки, пожалуйста, - |