с вызовом посмотрел ему
в глаза. Король был как всегда, сама аккуратность, уверенность и
благополучие.
- Что-то не так, Григорий Алексеевич?
- Что же ты учудил, Владимир Борисыч? - по приятельски поинтересовался
Мусинский.
- Так ведь все, дорогой мой. - Король ласково улыбнулся. - Магия
больше не эквивалент денежной массы.
- А что? - Мусинский в изумлении чуть не сел на песок, но его
поддержали Шмель с Петровичем.
- Совесть, - веско заявил Король. - Не убий, не укради, не обмани...
Ты хороший маг, Григорий Алексеевич, ты можешь творить чудеса. Можешь
попытаться обмануть себя, убеждая, что творишь добро для людей, а то, что
при этом хорошенько нажился, так это вовсе и не твоя вина. Но если суть
твоего чуда - обман, денежек у тебя станет намного меньше. Задумаешь что-то
украсть, и сам потеряешь состояние. Появиться мысль кого-то убить, и
станешь нищим.
Но! Можешь стать миллиардером, и ты им станешь, только помогай новому
миру и людям в нем.
- Это проповедь? - с подозрением спросил Мусинский.
- Нет. Теперь это закон рынка. Единственной ценностью стала совесть.
Ее нынче гораздо меньше осталось, чем золота, алмазов и волшебства. И
приобрести такой товар нелегко. Знали бы вы, каких трудов и душевных мук
стоила мне эта Русская Революция. Все мои миллиарды талантов пришлось
вложить в Чудо, зато мир преобразился, а я стал безмерно богатым.
Мусинский думал.
- Значит, если я возжелаю много, много денежек, то состояние мое резко
уменьшится. Кошмар. Чем больше хочешь разбогатеть, тем беднее становишься.
Мир сошел с ума. - Подвел итог Григорий Алексеевич.
Петрович и Шмель сидели на песочке и пытались постичь непостижимое.
Петрович мечтал о бутылке водки, но согласен был и на грузинский коньяк. Он
встал и пошел получить дары. Когда он выпил залпом все пол-литра, прямо
среди толпы, то горестно вздохнул и из |