х, периодически останавливаясь для отдыха. С трудом
преодолев не очень большую высоту, он открыл люк и вышел на круглую палубу.
Причину поломки он увидел сразу. Между лампой и колесом со щитками попал
небольшой кусок доски; невесть как занесенный ветром на эту высоту, он пробил
защитные стекла в прямоугольных рамах и застрял в механизме. Ульф открыл одно
из окон и пролез внутрь лампового отсека. Простенький мотор сильно гудел.
Порывшись в находящемся здесь же ящике с инструментами, он достал небольшую
монтировку и, поддев доску, устранил причину неполадки. Колесо сразу же пришло
в движение и удовлетворенный результатом Хакеннен вышел на свежий воздух.
Деревянный обломок оказался крепким, но на редкость легким, и сильный порыв
ветра, вырвав его из рук Ульфа, унес кудато в темноту. Смотритель подошел к
сваренной из толстых труб ограде и, взявшись за нее двумя руками, посмотрел
вниз на бурлящее море. Высокие волны накатывались на каменистый берег и,
разбиваясь об утес, миллионами мелких брызг разлетались в стороны. Шторм
усиливался.
Мелкий зуммер какогото звукового сигнала оторвал Хакеннена от
мыслей. Он просунул руку под плащ и вынул оттуда небольшой плотный пластиковый
квадрат. Открыв его словно пудреницу, он хриплым голосом произнес:
– Слушаю.
Внутри этот прибор выглядел так: одна половина была полностью
покрыта мелкими кнопками, на другой находился миниатюрный монитор. На экране
виднелось странное по человеческим меркам лицо. Плоское, светлокоричневого
цвета, полностью отсутствовал нос, и темная дыра рта не имела губ.
– Смотритель маяка, – сказало оно. – Вас срочно вызывает к себе
Главный чистильщик.
– Он не может меня вызывать. Он вообще не имеет никакого права мне
приказывать, – ответил Ульф. – Я старший на этой планете и меня еще никто в
отставку не отправлял. Хотя, – Хакеннен на пару |