одит к снижению нравственных критериев и т.д.
В рассказе австралийского писателя Ли Гардинга "Поиски" автоматизация уже
дошла до своей последней стадии.
"Роботехника" настолько усовершенствовалась, что Джонстон ничуть не удивился бы,
узнав, что добрая половина жителей
города, как бы искусно они ни гримировались, в действительности являются
роботами. И в таких условиях попытка найти
что-нибудь настоящее, естественное, созданное природой, а не машинами, пусть то
будет распустившийся цветок, поющая
птица или простая травинка, становится н сбыточной мечтой. Но самое жуткое в
синтетическом мире Джонстона заключа-
ется в том, что и сам он, искатель настоящего, оказывается роботом.
Несмотря на то что эти три рассказа трех разных авторов написаны
совершенно по-разному, объединяет их некая
общность видения мира. В сознании ошеломленного обывателя окружающая
действительность теряет целостные очертания,
дробится, размывается, деформируется. Смятенная психика накладывает болезненный
отпечаток на восприятие жизни. Че-
ловек живет под каким-то чудовищным прессом, напоминая бескрылое насекомое,
неспособное увидеть мир в трех измере-
ниях. Механическое мышление механизированных людей вызывает автоматизм
поступков. И это заставляет вспомнить
сюрреалистскую живопись, где предметы помешаются на полотне в хаотическом
беспорядке, без всякой логической связи.
Например, Сальвадор Дали, отчетливо выписывая детали; нарочито деформирует
пропорции и искажает перспективу. Сюр-
реалистские аллегории кошмаров и мировых катаклизмов, да и самый художественный
метод, провозглашающий господ-
ство подсознательного, иррационального начала, несомненно, имеют много общего с
творческими приемами американских
фантастов.
Об этом же свидетельствует и высказывание Рэя Бредбери, хотя ни он сам и
ни один из трех авторов, о которых го-
ворилось выше, непосредственно не связаны с сюрреализмом. Признавая, что его
творчество стимулируют и |