шаг. - Это все? Остальные думать разучились?
И тут толпу прорвало.
Один за другим орки выходили в центр площади, подбирали с глинистого пола шарики
и кидали их в чаши, огрызаясь на насмешливые комментарии из толпы. Груда на
земле постепенно таяла. Посланник Майно молча стоял в полумраке, сгустившемся за
кострами, скрестив руки на груди, перебегая глазами с одного лица на другое.
Каждый раз, когда пемза ударялась о пемзу, его щека болезненно вздрагивала.
Казалось, шарики кидают не в чаши, а ему в лицо.
Наконец поток голосующих иссяк. На глине осталось сиротливо лежать с десяток
шариков. Заграт подождал, пока последний орк не кинул пемзу в сосуд, и
неторопливо подошел к старейшине. Демонстративно-неспешно он подобрал шарик с
земли, аккуратно положил его в сосуд Спящего Дракона и отступил на шаг назад,
вопросительно взглянув на Миршага.
- Все, кто хотел, сделали выбор, - хрипло сказал тот. - Давай, шаман, делай свое
дело.
Заграт молча поклонился, повернулся лицом к чашам и медленно поднял над головой
посох. Мрачное предчувствие овладело им.
- О духи предков! - рявкнул он. - Явите нам волю племени, откройте наш путь!
Заклинаю вас силой Молнии, придите и ведите нас!
Каол Трейн стиснул зубы. Он зажмурился и раздавил в кармане крохотный стеклянный
пузырек. Пальцы резануло магическим огнем, но он не проронил ни звука. Только бы
сработало...
Кварцевое навершие посоха Заграта ярко вспыхнуло. Сетка разрядов затуманила его
матово-прозрачную поверхность, маленькая молния с треском ударила в чаши.
Казалось, глаза драконов вспыхнули пламенем. Чаши окутались золотым сиянием,
послышался легкий треск. Неожиданно чаша Разъяренного Змея выбросила к небу
столб темно-зеленого пламени. Заграт почувствовал, как зашевелились на голове
опаляемые яростным огнем волосы. И перед тем, как площадь заревела, он успел
услышать жалобный плач молодой орки откуда-то из задних рядов.
- Внемлите голосу боевых барабанов! - яростно загремел голос Миршага, п |