Книга "Повседневная жизнь средневековых монахов западной европы (x - xv", Мулен Лео

Краткое описание/вступление:

чит сообщить важнейшее о жизни этих 
тысяч людей, которые на протяжении столетий подчиняли свою жизнь единственной
цели 
- молиться как можно лучше. Посты и воздержания, ночные пробуждения, прерванный

сон, испытание холодом, умерщвление плоти из послушания, целомудрие, до мелочей

расписанное поведение, превосходное самообладание - все это приобретает свое
полное 
и законченное значение только в свете этой единственной цели: проводить жизнь в

молитве. И все это само по себе является молитвой, молитвенным предстоянием всей

жизни.
     Такова, если можно так сказать, организация молитвы во времени: день,
годовой 
круг богослужения, жизнь и смерть.
     Организация же молитвы в пространстве - монастырь, церковь, трапезная -
также 
неизменно стремится сделать веру присутствующей, зримой, воплощенной, творящей и

таким образом обеспечить полноту молитвы и духовной жизни, их постоянство и 
непрерывность. Именно это присутствие и действие только и могут объяснить чудо,
на 
протяжении веков тысячу раз повторяющееся в архитектурных формах, в пышной
красоте 
обителей во всех уголках средневековой Европы, во всех монашеских орденах, от
самых 
богатых до нищенствующих. И повсюду эта красота будет источать веру.
     Но действительно ли эта жизнь в молитве творилась изо дня в день всеми
монахами 
без исключения? Было бы наивным так думать. Долгие дни в бесконечной молитве, 
типичные для клюнийского ордена, без сомнения перемежались моментами усталости и

рассеянности. Вполне вероятно, что для некоторых монахов самые прекрасные службы

сводились лишь к "трупам жестов" и "призракам слов", если процитировать эти
сильные 
выражения Романо Гуардини. Именно для того, чтобы избежать "замирания" молитвы,

ежедневно меняется последовательность богослужения. А также, дабы оживлять и
питать 
молитву всех и каждого, действия участников литургии согласуются между собой, и
все 
это ради того живого единства, без которого монашеское общежитие сделалось бы
адом.