стал осматривать убитое животное, то обнаружил, что вонзил в него пять
стрел. Это мне показалось слишком много. Я вспомнил рассказ моего отца о том,
как он убил одной стрелой двух бизонов. Вот как это произошло. Когда отец
выстрелил в первого бизона, стрела глубоко пронзила сердце животного. Отец знал,
что такая рана смертельна. Недолго думая, он подъехал на лошади к раненому
бизону и вытащил стрелу. Эту же стрелу он пустил во второго бизона и тоже уложил
его насмерть.
Мне вдруг стало как-то стыдно. "Эх, что я за охотник?" - с досадой подумал я про
себя. Сравнение с отцом было слишком невыгодным для меня.
Я подумал: "Не повытаскивать ли лишние стрелы и не оставить ли только одну?" Но
тут же вспомнил наставления отца.
"Сын мой, - не раз говорил он мне, - запомни на всю жизнь, что человек, который
лжет, отталкивает от себя людей".
И я рассказал всю правду, все, как было, и на сердце сразу стало легко.
Прежде чем снимать шкуру, я знал, что нужно вынуть стрелы. Все у меня шло хорошо
до тех пор, пока не нужно было перевернуть тушу. Это было мне не под силу. Но
так как мне все же удалось снять шкуру с одной стороны, то я решил теперь
вырезать печень для подарка моей матери, а также отрезать кусок мяса.
Как раз в эту минуту я услышал, что меня кто-то зовет. Я вскочил на свою кобылку
и взобрался на вершину холма. К своей огромной радости, я увидел внизу отца. Это
он звал меня.
Знаками я дал ему понять, чтобы он ехал ко мне, что я очень занят. После этого я
вернулся к своему делу.
Через несколько минут отец уже был возле меня. Я с гордостью показал ему на
своего бизона, с которого наполовину была снята шкура.
Отец был в очень хорошем настроении - наверное, он был доволен, что я с таким
усердием снимал шкуру и старался стать хорошим охотником. Я ему скоро признался,
сколько мне потребовалось стрел, чтобы убить моего первого бизона, и куда каждая
из них попала. Я не скрыл от него и того, что мою первую стрелу я выстрелил
просто |