Книги в электронном виде

Внутренний Предиктор СССР / О текущем моменте №6(18), 2003г

Каннингем Элейн / Кристалл

Келлерман Бернгард / Город анатоль

н, должно быть, куда-нибудь пошел? От этого вопроса Миша, как видно, растерялся. Он посмотрел на Жака воспаленными глазами, опустил голову и замолчал. - Когда же он вернется? Миша долго и мучительно размышлял. Лицо его сморщилось. - Так вы, значит, еще не знаете? - спросил он, и по тону, каким Миша произнес эти слова, Жак сразу же понял все. Он отступил. - Что ты хочешь этим сказать? - спросил он с тревогой. Миша хотел сказать только то, что Маниу покинул этот мир, он ведь был такой же человек, как все мы, грешные, и три дня назад его похоронили. У Жака перехватило дыхание: "Маниу!.. Не может быть! Быть того не может!" - Но, Миша, ведь Маниу был богатырь, перед такими, как он, и смерть бессильна! - Да, да. Других сводит в могилу к

Снисаренко Александр Борисович / Гармония и алгебра Великой пирамиды (doc)

Мельниченко Андрей / Дисколет? Антигравилет? Вихрелет! (doc)

Будаев Николай / Взаимодействие зарядов - основа мирозданья? (doc)

Глинка Владислав Михайлович / Судьба дворцового гренадера

данному правилу рощены, фабрены и чёсаны были... Поняли? Ну, начинаем репетовать... Рота! Смирно! Глаза на-лево! Слушай на кра-ул!.. Требование блюсти усы и баки относилось к самым важным. Они придавали такое же единообразие лицам, как фигурам - мундиры и амуниция, а ружьям - красные погонные ремни и чуть расслабленные винты, дававшие при "артикулах" легкое звяканье. Раз всё обмундирование дворцовых гренадер было придумано самолично царем, то сначала гадали, не будет ли и тут чего особого. Прошел слух, что велят всем отрастить длиннющие усы, какие были у наполеоновской старой гвардии, чтобы концы их закладывать за уши. Потом оказалось, что это чья-то брехня. Да и видел ли кто такие у французов? Наконец, капитан прочел перед строем приказание, написанное самим царем,

ФЕДОРОВ Павел / Дилогия: синий шихан; витим золотой

и все будет наше... Где и что, пока сказать не могу, да вы скоро сами узнаете... Ну что ж, по рукам, сватушки? Петр Николаевич слушал его, насупившись, и вставлял в разговор лишь отдельные, ничего не значащие слова. Жена его, Анна Степановна, сорокалетняя красавица казачка, с огромной, уложенной на затылке косой, поджимая губы, пытливо рассматривала лоснящееся лицо богатого гостя. Ей не по душе была пьяная энергия Буянова, его то льстивые, то жесткие речи и хитрый взгляд неуловимых серых глаз. Один, как ей казалось, косил на Петра Николаевича, а другой бог знает куда. — Уж больно вы скоро хотите, сватушка, — сказала Анна Степановна. — С таким делом подумать надо, да и жениха с невестой спросить. — Невесту, матушка моя, я спросил! А что касае

ФЕДОРОВ Павел / Агафон с большой волги

глазами, сказал Агафон, начиная верить тому, что его подсознательно влекло в эти края. — Понимаете, товарищи, какое дело: Ян Альфредович — мой бывший учитель, — продолжал он. — Одно могу сказать, — вмешался Мартьян, — что у тебя прекрасный учитель. — Так ты, выходит, сюда намеренно прикатил? — подмигнув Мартьяну, спросил Соколов, тоже переходя на «ты». — Честное слово, не поэтому! — оправдывался Агафон. — Знал, что он работает где-то здесь, на Урале... Случайно увидел киноочерк о ваших козах... — Рассказывай, — посмеивался Соколов. — У него такие, брат, две козочки... Одна агроном, другая зоотехник. — Девушки что надо, — весело подтвердил Мартьян. — Идем вместе, я провожу. Если на рыбалку не укатил, застанеш

МАРКОВ Георгий / Строговы

МАРЧЕНКО АНАТОЛИЙ / Третьего не дано

квы до Киева занял почти шесть суток. По обе стороны полотна тянулись снежные поля, утопавшие в белых сугробах березы, изредка появлялись одинокие всадники. Савинкова беспокоило не то, что они ехали мучительно медленно, а то, что на любой остановке его могли случайно опознать, ссадить с поезда и передать в Чека. До Киева Савинков добрался без происшествий. Там пересел на другой поезд. Он тащился еще медленнее, словно на казнь. На границе Войска Донского началось... Поезд оцепили матросы. Они искали оружие. Когда матрос-черноморец вошел в купе и зычно спросил: "Оружие есть?" - Савинков впервые внешне спокойно протянул документы. - Поляк, говорит, бес его разберет, - затараторил сгоравший от любопытства красногвардеец. - Я его всю дорогу проверяю, ловлю, а он не л

Толстой Алексей Николаевич / Повести и рассказы (doc)