Книги в электронном виде

Старинов Илья / Мины замедленного действия: размышления партизана-диверсанта

Старинов Илья / Солдат столетия

чил меня начальником высшей оперативной школы и помощником Пономаренко по диверсиям. Пономаренко не хотел, чтобы Ворошилов был главнокомандующим партизанскими силами, не хотел ему подчиняться. И ему удалось убедить Сталина. Ворошилова сняли, а потом ликвидировали и собственно ЦШПД. Большие несогласия были у меня с Пономаренко по вопросам организации партизанской борьбы. Я, как и Ворошилов, был за военизацию партизанских формирований, чтоб действовать по военным планам, чтобы отряды сливались в соединения, чтобы их централизованно обеспечивали всем необходимым. А Пономаренко хотел, чтобы партизаны действовали отдельными отрядами и обеспечивали себя трофеями, в чем его поддерживал Сталин. В"Рельсовая войнаВ" сделала меня его недр

Трифонов Юрий / Студенты

бедай без меня. Чайник с кипятком под подушкой. Мама". Хотя он с завтрака ничего не ел, сейчас даже думать о еде не хотелось. Это было странно похоже на приподнятое нервное состояние перед экзаменами. И главное - он опаздывал! "Какую надеть рубашку: голубую или в полоску, с пристежным воротничком? - напряженно думал Вадим, расставляя на столе бритвенный прибор. - Голубую, конечно! С воротником закопаешься, эти запонки... А где же билет?" В десятый раз он пугался, что потерял билет, и шарил по всем карманам. Вадим с минуту разглядывал в зеркале свое лицо - разгоряченное, с красными от мороза носом и щеками и бледными скулами. Темно-русые волосы, примятые над лбом шапкой, торчат с боков жесткими густыми вихрами - какой шутовской вид! Над

/ Воспоминания друзей об аркадии ннатановиче стругацком

идумывали новую вещь, потом съезжались и делали очень подробный ее конспект. Затем они вместе писали на машинке первый вариант. После этого, оставив себе каждый по копии, они порознь правили рукопись. На заключительном этапе работы Стругацкие сводили правку в один экземпляр. Однажды братья собрались то ли в Комарово под Ленинградом, то ли в Голицыно под Москвой -- словом, в Доме творчества писателей, заняли комнату на втором этаже, налево от лестницы, над которой красовался лозунг "Алкоголизм и творчество несовместимы". Они заперлись в комнате и начали писать новую повесть, поражая обитателей Дома творчества тем, что практически в любое время суток из-за их двери раздавался быстрый стук пишущей машинки. Более остальных дивился этому факту -- писатели редко приезжают в подоб

Трифонов Юрий / Утоление жажды

меня с детства манили пустыни и что я, собственно, давно собирался побывать на древней земле Туркмении. Все это очень приблизительно похоже на правду. Но лицо человека в очках неожиданно розовеет. Он оживляется, он начинает подробно объяснять, куда мне надо поехать, что увидеть: какие-то развалины, мечети, горы, канал, нефть, озокерит. А я думаю: как бы он не забыл об очерке. Мне ведь это так важно! Но нет, он, слава богу, не забывает: надо написать пять-шесть страниц о колхозе имени Кирова, где в воскресенье состоится колхозный фестиваль молодежи. В порядке подготовки к республиканскому фестивалю. Надо бы разок туда съездить до воскресенья. Это недалеко, ходит автобус. - Ну что ж, - говорю я, - можно съездить. Все в наших силах. Сегодня я за

Тимофеева Лина / [Принц Хельви #3.] Заговор против младших

монету приходилось выбивать у казначея буквально с боем. Великий канцлер, зная о собственной горячности, всерьез опасался, что когда-нибудь в пылу спора просто стукнет упрямого старика чем-нибудь тяжелым по голове. - Хорошо, - поморщился он. - Я сегодня же поговорю с Пуком. Умеешь ты, дракона тебе в печенку, испортить мне настроение с утра. - Кстати, о драконах, - поднял указательный палец вице-канцлер. - Охотники из предгорья просят у тебя еще одну шкуру. - Зачем? - нахмурился Хельви. - Я полагаю, что три дракона в год - вполне нормальная добыча. Если учесть, что за шкуру и голову я плачу охотникам золотом по весу, им должно хватать средств не только на то, чтобы прожить оставшийся год, но и провести его в праздности. Ты забыл, что у нас есть договор с Городом

Толстой Алексей Константинович / Князь серебряный

а, парчи и мехов дорогих. Лишь одним не благословил господь Дружину Андреевича: не благословил его милостью царскою. Как узнал Иван Васильевич, что опоздали его свахи, опалился на Морозова, повершил наказать боярина; велел позвать его ко столу своему и посадил не только ниже Вяземского, но и ниже Годунова, Бориса Федоровича, еще не вошедшего в честь и не имевшего никакого сана. Не снес боярин такого бесчестия; встал из-за стола: не вместно-де Морозову быть меньше Годунова! Тогда опалился царь горшею злобою и выдал Морозова головою Борису Федоровичу. Понес боярин ко врагу повинную голову, но обругал Годунова жестоко и назвал щенком. И, узнав о том, царь вошел в ярость великую, приказал Морозову отойти от очей своих и отпустить седые волосы, доколе не сымется с него о

Туманов Дмитрий / [Путь для героя 1.] Следствие считать открытым

военные годы. У меня же оставался нераскрытым еще один вопрос: кто помог Бледной Тени попасть в здание? Железный люк, ведущий в башенку, не был взломан - его открыли изнутри. Но кто это мог сделать? Живых здесь не осталось, а мертвых генералов и несчастного уборщика, пришедшего драить полы, вряд ли можно было упрекнуть в измене. А может быть, все же можно? В этом деле имелась одна неувязочка - та, о которую я споткнулся на лестнице. Бывалый уборщик, тем более армейский, не может не знать простую истину, что полы начинают мыть с верхнего этажа - в противном случае нижний придется убирать по-новой. А этот "полотер" вернулся на уже вымытый второй этаж, причем с пустым ведром. Спрашивается - зачем он вообще туда пошел, если его конурка для инвентаря находилась вниз

Абэ Кобо / Избранное

к сужению, к формальному восприятию связей между людьми. Прекрасным примером может служить известное всем идиотское предубеждение против цвета кожи. Поручать несовершенному лицу, функции которого ограничены тем, чтобы можно было различить черного, белого и желтого, поручать ему великую миссию быть тропинкой к душе - это-то и означает пренебрегать душой. Постскриптум. Прочитал написанное и увидел, что, отвергая всякую связь с лицом, я прибег к довольно откровенной уловке. Ну, к примеру, тот неопровержимый факт, что впервые я обратил на тебя внимание прежде всего благодаря твоему лицу. И теперь тоже, когда я думаю о том расстоянии, которое нас разделяет, меркой служит не что иное, как моя неспосо

Абэ Кобо / Детская

Абэ Кобо / Тоталоскоп

Абрамов Федор / Дом

кая стойка, какая выдержка у человека! До двадцати восьми годов не потеряла головы, не свернула в сторону. А уж женихов-то у ей было! Косяки. Стаи. Сами знаете, в маму красой, не я, страховидина. Девки все глаза проплакали, на корню засохли, а эта не знает, как от них отделаться. Один другого лучше! Иван Спиридонович, комсомолом всем в районе командовал, директор школы Олег Окимович, Вася Черемный, инженер леспромхоза... Да всех и не перечислить. А на этого ейного москвича, когда он в Пекашине объявился, надо правду говорить, я и смотрела-то через раз. Лысый, плешь на голове, как яичушко из утиного гнезда выглядывает, в очках, занимается - не во всяком месте и скажешь: по чердакам да по клетям пыль глотает, старье бывалошное собирает. Да разве ср