Книги в электронном виде

Джонс Джеймс / Отныне и вовек

т не поделаешь. Пруит был в жесткой стойке, когда поймал Дикси врасплох двумя обычными прямыми, Дикси почему-то не успел среагировать. Может быть, его отвлек какой-то звук. По тому, как он упал - мертвым грузом, как падает чугунная болванка, как падает мешок с мукой, сотрясая амбар и лопаясь по швам, - Пруит сразу же все понял. Дикси лежал лицом вниз и не переворачивался на спину. А боксеры, как и дзюдоисты, не падают лицом вниз. Пруит отдернул руку и уставился на нее, точно ребенок, дотронувшийся до раскаленной печки. Потом побежал на первый этаж за врачом. Дикси Уэлс пролежал неделю в коме, но все же выкарабкался. Хуже было другое - он ослеп. Врач в гарнизонном госпитале что-то говорил про сотрясение мозга и трещину, про то ли ущемление,

Джонс Дженни / Голубое поместье

елать руками. - В голосе ее слышалось безразличие. Саймон нахмурился. - Тогда на это уйдет целая вечность. Это пустая трата времени. - Я отнесу сегодня пилу в починку. Он сумеет воспользоваться ею завтра. Сегодня он намеревается обойти кругом, чтобы выяснить, что ему может потребоваться. - Вот что, Рут, я весьма сомневаюсь в том, что твой Бирн представляет собой тот ответ, который ты ищешь. Тебе очень повезет, если ты сумеешь уговорить его остаться. Уж это человек с прошлым, если мне доводилось видеть такого. Он упрям и независим. - Ты так думаешь? А по-моему, он весьма покладист. - Это потому, что он стремится произвести впечатление. Он понимает, что его проверяют. Подожди только и увидишь. Она надела жакет, поискала ключи в сумочке. Пото

Нодар Джин / История моего самоубийства

все закрыли, и мы перевезли Торы сюда. -- А что было до? -- А до было... Ой, не стоит! До войны нас было много: немцы убили в Вильне сто тысяч наших, не меньше. -- Послушай, -- вмешался Маткин, -- если ночевать тебе негде, иди к Смирницким. Только дай им пятерку. -- Конечно! -- сказал я, полез в карман куртки, вытащил пачку десятирублевок и отстегнул один лист. Фима оглянулся на жену и, убедившись, что она занята цыплятами, воровато скомкал бумажку в руке. 10. А глупость необходима Улица, ведущая к квартире Смирницких, была выложена булыжником, светящимся, как рыбья чешуя. Отовсюду, из глаз кошек, из люков, из окон, - вылезала ночь. Оглядываясь по сторонам, я старался запомнить подслеповатые домишки, которые устали сущест

Диккенс Чарльз / Американские заметки

поплавал немного в тумане, чтобы усыпить их подозрения и измыслить, как бы вернее погубить их. Наш капитан с самого начала заподозрил, что мы находимся в так называемом Восточном проходе; так оно и оказалось. Это было, пожалуй, самое неподходящее для нас место на свете - нам нечего было здесь делать и незачем было сюда заезжать; очутились же мы здесь из-за тумана и какой-то ошибки, допущенной лоцманом. Кругом были бессчетные мели, скалы, рифы, но мы, как видно, благополучно приплыли в единственное безопасное место, какое только можно было отыскать поблизости. Успокоенные этим сообщением, а также заверениями, что время отлива уже миновало, мы в три часа утра разошлись по каютам. На следующий день в половине десятого, одеваясь, я у

Диккенс Чарльз / Барнеби Радж

этот был плотный, дюжий и краснолицый мужчина с двойным подбородком и хрипловатым голосом, свидетельствовавшим о хорошей жизни, хорошем сне, веселом нраве и крепком здоровье. Он был уже далеко не молод, но время не ко всем бывает жестоко. Хоть оно и не дает отсрочки никому из детей своих, но рука его легко и бережно касается тех, кто пользовался им умело. Неумолимо превращая и их в стариков и старушек, оно оставляет им молодое, полное сил сердце и ясный ум. У таких людей седина - лишь как бы след благословляющей руки старого Отца-Времени, и каждая морщина - только пометка в мирной летописи хорошо прожитой жизни. Человек, с которым неожиданно столкнулся наш путешественник, был именно такой старик, прямодушный, сердечный, энергичный и бодрый, в ми

Диккенс Чарльз / Жизнь Дэвида Копперфилда, рассказанная им самим

о же тревожное чувство ревности; если же были у меня для этого какие-нибудь основания, кроме инстинктивной детской неприязни и общих соображений, что мы с Пегготи можем позаботиться о моей матери без посторонней помощи, то, разумеется, не те основания, какие я мог бы найти, будь я постарше. Но ни о чем подобном я тогда не задумывался. Я мог кое-что подмечать, но сплести из этих обрывков сеть и уловить в нее кого-нибудь было мне еще не по силам. Однажды осенним утром я гулял с матерью в саду перед домом, когда появился верхом мистер Мэрдстон, - теперь я знал, как его зовут. Он остановил лошадь, чтобы приветствовать мою мать, сказал, что едет в Лоустофт повидаться с друзьями, прибывшими туда на яхте, и весело предложил посадить меня перед собой

Диккенс Чарльз / Жизнь и приключения Мартина Чезлвита

за порогом. - Мистер Уэстлок, сэр, узнав, что вы уже вернулись домой... - Мистер Пинч, мистер Пинч! - произнес Пексниф, поворачиваясь кругом вместе со стулом- и глядя на Пинча с выражением глубочайшей скорби: - Я не ожидал этого с вашей стороны. Я не заслужил этого с вашей стороны! - Но, право же, сэр... - настаивал Пинч. - Чем меньше будет вами сказано, мистер Пинч, - остановил его Пексниф, - тем будет лучше. Я не жалуюсь ни на что. Не оправдывайтесь, пожалуйста. _ Нет, позвольте, сэр, - воскликнул Пинч с большим жаром, - прошу пас! Мистер Уэстлок, СЭР, уезжая из этих мест навсегда, желает расстаться с вами по-дружески. У вас с мистером Уэстлоком, сэр, вышло на днях маленькое недоразумение; у вас и прежде бывали маленькие недоразумения...

Диккенс Чарльз / Земля Тома Тиддлера

вы мне сказали, я и в самом деле вижу, как что-то подскакивает и опускается, - заметил он. - Но без вашей помощи я бы этого ни за что не заметил. Постойте! Теперь тень закрыла всю штору. Что это? - Вероятно, это тень того же человека. Быть может, он подойдет ближе к окну и будет дальше от света, и тогда вы разглядите. Спустя минуты две тень появилась снова, на этот раз она была меньше. - Теперь я вижу ясно, - сказал мой приятель. - Это тень женщины. Я различаю линии талии и юбки. - А лицо вы видите? - спросил я. - Да, да! Голова повернута в сторону, словно эта женщина смотрит на что-то. Теперь она исчезла. Вскоре тень появилась снова. - Что она делает? - спросил мистер Пайкрофт. - Нет, это вы мне скажите, - предложил я.

Диккенс Чарльз / Картины Италии

его притворную искренность, устроил в этом самом дворце роскошное пиршество, пригласив на него некоторые семьи - целые семьи, которые решил уничтожить. На этом празднестве царило ничем не омрачаемое веселье, но меры легата были отлично продуманы. Когда был подан десерт, к легату подошел швейцарец-телохранитель и сообщил, что один из иностранных послов испрашивает у него срочную аудиенцию. Легат, извинившись перед гостями, удалился в сопровождении свиты. Через несколько минут после этого пятьсот человек были превращены в пепел. Страшный взрыв поднял на воздух целое крыло здания". Осмотрев церкви (я не стану на этот раз докучать вам церквами), мы в тот же день после полудня покинули Авиньон. Жара была невыносимая, и дороги за пределами городских сте

Диккенс Чарльз / Крошка Доррит

апоминать нам о том, что наша вторая дочка умерла совсем малюткой. Для нас она росла и развивалась наравне с той, которую богу угодно было сохранить нам и с которой мы всегда неразлучны. Бэби становилась старше, и сестра ее тоже становилась старше; Бэби умнела и хорошела, и сестра ее умнела и хорошела вместе с нею. Я убежден, что если завтра мне суждено перейти в лучший мир, я найду там дочку, в точности такую же, как Бэби сейчас, и разуверить меня в этом так же трудно, как в том, что живая Бэби здесь, рядом со мною. - Я понимаю вас, - тихо молвил его слушатель. - Что до самой Бэби, - продолжал мистер Миглз, - то внезапная потеря сестры, бывшей ее живым портретом и подружкою всех ее игр, а с другой стороны, преждевременное приобщение к великому та

Диккенс Чарльз / Лавка древностей

- громко сказал молодой --человек. - Чему тебя здесь учат - ненавидеть меня? - Нет, нет! Что ты! Зачем ты так говоришь? - воскликнула девочка. - Так, может, учат любить? - с насмешливой гримасой продолжал ее брат. - Ни то и ни другое, - ответила она. - Со мной просто не говорят о тебе. Никогда не говорят. - Ну еще бы! - Он метнул злобный взгляд на деда. - Еще бы! Этому я охотно верю. - Но я люблю тебя, Фред! - сказала девочка. - Не сомневаюсь. - Правда, люблю! И всегда буду любить! - с чувством повторила она. - И любила бы тебя еще больше, если бы ты не огорчал и не мучил его. - Понятно! - Молодой человек небрежно нагнулся к сестре, чмокнул ее и тут же отстранил от себя. - Ну, хорошо. Урок свой ты заучила твердо, тепер

Диккенс Чарльз / Рассказы и очерки (1850-1859)

села целиком от бороды. Человек мог ничего не менять в своем лице, мог и вовсе не иметь лица. Все делала борода. Он лег навзничь на мой стол и, запрокинув голову, вздернул подбородок, а с ним и бороду. - А это - смерть! - сказал он. Он соскочил со стола и, глядя в потолок, сбил бороду немного вкось, затем выдвинул ее вперед. - Обожание - или клятва отомстить, - пояснил он. Он повернулся в профиль, сильно всклокочив усы над губой. - Романтическая личность, - сказал он. Он глянул искоса сквозь гущу волос, как из зарослей плюща. "Ревность!" - сказал он. Он замысловато распушил их и пояснил мне, что он-де кутнул. Он немного завил их пальцами - и это было Отчаяние; пригладил - и это была Скупость; причудливо взъерошил - Ярост