Книги в электронном виде

Носов Николай / Дневник Коли Синицина

отом мне надоело играть, и я пошел домой. Дома я опять думал о пчелах. Почему они жалят: от злости или просто так? По-моему, все-таки не от злости. Пчелы защищаются жалами от своих врагов. Если кто-нибудь нападет на улей, то они его жалят. Они даже медведя изжалят, если он полезет к ним в улей за медом. И правильно сделают. Ведь они для себя запасают мед, а не для медведей. А людей они жалят, должно быть, по ошибке. Пчелы ведь не знают, что люди не хотят им сделать зла. Откуда им это знать! Хотя люди тоже забирают у пчел мед. Но люди ведь забирают не весь мед. Сколько нужно, столько и забирают, а за это люди заботятся о пчелах, делают для них ульи, прячут на зиму в хорошие зимовники. Если бы люди не заботились о пчелах, то пчелам было бы гораздо хуже. Жили бы они то

Уайлд Оскар / Рассказы

Отис и мальчики, опустив голову, пошли к дому, а грум вел за ними обоих лошадей и пони. В холле их встретило несколько измученных слуг, а в библиотеке на диване лежала миссис Отис, чуть не обезумевшая от страха и тревоги; старуха домоправительница смачивала ей виски одеколоном. Мистер Отис уговорил жену покушать и велел подать ужин. Это был грустный ужин. Все приуныли, и даже близнецы притихли и не баловались: они очень любили сестру. После ужина мистер Отис, как ни упрашивал его маленький герцог, отправил всех спать, заявив, что ночью все равно ничего не сделаешь, а утром он срочно вызовет по телеграфу сыщиков из Скотланд-Ярда. Когда они выходили из столовой, церковные часы как раз начали отбивать полночь, и при звуке последнего удар

Паньоль Марсель / Слава моего отца

мула. Справа, но гораздо дальше, в глубь неба поднималась круча, неся на своем плече третью скалистую вершину, клонившуюся назад, которая господствовала над местностью. - А вон та - это Гарлабан. По другую сторону, у самой ее подошвы, стоит Обань. - Я родился в Обани, - объявил я. - Выходит, ты здешний, - отвечал Франсуа. Я с гордостью посмотрел на своих родичей и с еще большей нежностью - на величавый пейзаж. - А я? - с тревогой спросил Поль. - Я родился в Сен-Лу. Я здешний? - Вроде, - ответил Франсуа. - Вроде бы да, да не совсем. Обиженный Поль нырнул за мою спину. И так как он уже умел изящно выражаться, то и сказал мне тихо: - Вот балда-то! Вокруг мы не видели ни поселков, ни ферм, даже шалаша не встретили. Теперь дор

Пидоренко И.В. / Чужие дети

Это страшные чудовища, хотя и выглядят вполне безобидно. Постарайтесь понять. Пока мы не нашли их, всем нам угрожают неисчислимые бедствия. Егор, уже немного успокоившись, попытался выведать: - Ну, найдем мы их, а дальше что? - Уничтожение. Но это уже наше дело, вас оно не касается. <Вот так, - подумал Егор, - значит, уничтожение. Плохо. Нет, ребята, этот номер у вас не пройдет>. Вслух же сказал: - Раз не касается, значит, не касается. Не расстраивайтесь так. Завтра же все дома обойду и найду. В голосе инопланетянина теперь явственно слышались горечь и разочарование: - Вы странные существа. Не верите в опасность, когда вам о ней говорят. Плохо работаете даже за деньги, это ваше мерило ценностей. Может быть, и

Поль Берна / Лошадь без головы

рабаном, весивший не менее четырех фунтов. Габи пришел в восторг. - Она настоящая, эта хлопушка! - гордо заявил Татав. - Только уж очень старая. Вероятно, она участвовала еще в войне семидесятого года*. Весь ствол в ржавчине... Но издали она вполне может напугать. - И вблизи тоже, - сказал Габи. - Не хотел бы я получить рукояткой по макушке... Пришел черед Фернана. Он сел на лошадь с той приятной дрожью страха, которая сжимала горло всем им в последнюю минуту перед спуском. Улица Маленьких Бедняков впадала прямо в улицу Сесиль, где уже зажигались первые огни в лавочках. Отсветы уходящего дня как будто подчеркивали крутизну склона и усиливали черноту обрамлявших его домов. А потом был страх и неизвестность у поворота и внезапное ра

Рекемчук А. / Мальчики

я тогда еще не знал, кем он для меня окажется -- обидчиком или заступником, вот этот широкоскулый дылда, съевший мои конфеты. -- А ты... тоже поешь? -- спросил я. -- Что-о? Николай Иванович Бирюков снова вскочил с постели и опять завращал глазами: -- Как ты сказал? "Тоже"?.. А кто здесь еще поет, кроме Николая Бирюкова? Николай Бирюков -- первый дискант, первый солист хора! Когда Бирюков берет си второй октавы... Он стал в позу, раздул ноздри, потянул воздух, открыл рот... И тотчас раздался совершенно безобразный, режущий ухо, пронзительный звук. Я вздрогнул. Но все же уловил, что этот жуткий крик вырвался не из горла Николая Бирюкова, а из окна -- оно было распахнуто настежь. -- Кто это? -- Это? -- Бирюко

Розанов Сергей / Приключения Травки

альчик у меня здесь, в кабинете. -- Сейчас я дам оповещение, -- сказал диктор, положил трубку и подошел к маленькой коробочке -- микрофону. Диктор начал говорить, и заработали громкоговорители, установленные на вокзале. Начальник станции взял Травку за руку и вышел с ним за дверь. Из большой посеребренной трубы радио послышался усиленный голос диктора: Внимание! Граждане пассажиры! Отставший от родителей мальчик находится в кабинете начальника станции... Травка слушал и ничего не понимал: какой мальчик? От каких родителей? Радио будто знало, что с первого раза Травка ничего не поймет, и заговорило опять: Внимание! Повторяю! Граждане пассажиры! О

Сапожников Леонид / Митя Метелкин в Стране Синих Роз

у, в котором лохматая Внучка жила со своей Бабулей. Слева от входа висел голубой почтовый ящик, а справа стоял на толстых ветвях хо-лодильник с нарисованным на дверце белым медведем. Тянучка сидела на пороге дупла, болтая длинными ногами. -- Бабуля в Бамбаламске, -- сказала она. -- Скоро вернется. Хочешь мороженого? Открыла дверцу холодильника -- и Митя ахнул от удивления. Какого только мороженого в нем не было! В пачках! В трубочках! В стаканчиках! Шоколадное, мармеладное, виноградное!.. Митя зажмурился и взял наугад "Удивляндское банановое с земляничным кремом". Мороженое было у-ди-вительно вкусное! Митя съел его в два счета и по-смотрел на Тянучку: не предложит ли вторую порцию? Но она сказала: -- Полезли выше! Осталось пять ми

Стеффенс Л. / Мальчик на коне

ой тех, у кого были лошади. Ездить я начинал в одиночку. Когда я влез на своего пони на следующий день после приобретения, я не знал, есть ли лошади у других ребят, да я ни о ком другом и не думал. Передо мной был весь мир. Я поднялся как бы на другую плоскость, большего масштаба. Теперь я мог исследовать места, куда нельзя было добраться пешком. Сакраменто защищён от наводнений реки дамбами, которые при большой воде отводят воду в другие места. Я ходил на дамбы пешком, и меня интересовало, что же находится за ними. Теперь же, мне думалось, я могу ездить за них и через мосты. Мне открылся весь мир. Теперь мне больше не надо строить догадок, можно поехать и посмотреть. Я вставал рано, чтобы напоить, накормить и вычистить пони до завтрака. И эта кормёжка по утру, так важная

Твен Марк / Том Сойер 1-3.

бось хочется быть на месте Джефа? Мистер Уолтерс старался, проявляя необыкновенную распорядительность и расторопность, отдавая приказания, делая замечания и рассыпая выговоры направо и налево, кому придется. Библиотекарь старался, бегая взад и вперед с охапками книг и производя ненужный шум, какой любит поднимать мелкотравчатое начальство. Молоденькие учительницы старались, ласково склоняясь над учениками, которых не так давно драли за уши, грозили пальчиком маленьким шалунам и гладили по головке послушных. Молодые учи- теля старались, делая строгие выговоры и на все лады проявляя власть и поддерживая дисциплину. Почти всем учителям сразу понадобилось что-то в книжном шкафу, рядом с кафедрой; и они наведывались туда раза по два, по три, и каждый раз будто б

Тютереа Федор / Необыкновенные приключения юных кубанцев

в помощницы ради амурных приключений. Но это - если не повезет с розыс... Рассуждения прервал громкий свист. Схватилась, осмотрелась - не чужой ли кто? С берега Андрей помахал ей рукой. В свободной от камыша бухточке, прижатая бортом к берегу, ждала большущая, как показалось Марте, трехскамеечная лодка. Смоленые бока ее блестели и были густо оклеены зелеными бляшками ряски. Налипла она и на штаны Андрея, из которых он успел отжать воду. Приняв от нее сумку, другую руку подал ей. - Не боись, она устойчивая! И захочешь, так не опрокинешь, - успокоил, когда, став на борт и слегка накренив посудину, Марта боязливо ойкнула, - Проходи на нос, садись вон на ту скамейку. И возьми весло, будешь им отпихиваться на поворотах, - объ

Тюхняевы ИиЛ / Зоки и Бада. Пособие для детей по воспитанию родителей

-- На мед? -- спросил, высунувшись из мешка, Ме-одов. -- Нет,-- ответил бада,-- на взбод. -- Не интересуюсь,-- фыркнул Ме-одов и спрятался в мешок. Бада боднул мешок и громко повторил: -- Всем умыться и построиться. На завтрак сегодня... -- Мед с шоколадками? -- с надеждой спросил Мю-одов. -- Гон с визгом! -- рявкнул бада. -- А умываться-то зачем? -- захныкали зоки. -- Да с вами бодаться страшно,-- сказал бада,-- такие вы липкие. И зоки поплелись умываться, горько причитая и оставляя за собой сладкие следы. Когда бада пришел на лужайку возле дома, там уже в нерешительности топтались зоки Медов, Мю-одов и Ми-одов. -- А Ме-одов где? -- спросил бада, посчитав зоков. Тут в бок ему ткнулся бумажный самолет