Книги в электронном виде

Можаев Борис / Полтора квадратных метра

Полубояриновых. - Не знаю. - А как сюда курица попала, ты, наверное, тоже не знаешь? - спросил Стенин. - А может быть, это петух? - сказал Чиженок. - Видал? Он еще шутит, - обернулся Стенин к Парфенову. - А вот я на него протокол составлю и на пятнадцать суток посажу, - сказал Парфенов. - Было бы за что... - Разберемся. Найдем на тебя статью. А теперь ступай домой и сиди жди, - приказал Стенин. - Кого мне ждать? - Обстоятельства выяснять будем... В присутствии свидетелей, - сказал Парфенов. - Остальных предупреди, чтоб никуда не уходили. Чиженок поглядел с тоской на курицу, потянул ноздрями воздух и, тяжело волоча ноги, пошел прочь. - На дармовщину-то все охочи, - проворчал он. - А ты поговори у меня! - крикнул ему вслед Стенин. Домой пришел Чиже

Лавренев Борис / Сорок первый

? От рыбы огонь жаркий. Скидай, суши! Поручик помялся. - Вы просушивайте, Марья Филатовна. А я там подожду пока. А потом я посушусь. Марютка с сожалением взглянула на его дрожащее лицо. - Ах, дурень ты, я погляжу! Барское твое понятие. Чего страшного? Никогда голой бабы не видел? - Да я не потому... а вам, может, неловко? - Ерунда! Из одного мяса сделаны. Невесть какая разница! - Почти прикрикнула: - Раздевайся, идол! Ишь зубами стучишь, что пулемет. Мука мне с тобой чистая! На составленных винтовках висело и дымилось над огнем платье. Поручик и Марютка сидели друг против друга перед огнем, упоенно поворачиваясь к жару пламени. Марютка внимательно, не отрываясь, глядела на белую, нежную, похудевшую спину поручика. Хмыкнула. - До чего ж ты белый

Аквилонов Е. / Иудейский вопрос

обрабатывавшие, городов не строившие и виноградников не насаждавшие". Они "вошли в чужой труд" и хотят "жать, где не сеяли, и собирать, где не расточали". Бесспорно, что"каждая нация имеет право и долг слагаться в благоустроенную государственность". Но почему же последняя обязана дозволить участие в законодательстве и в управлении и всякому, случайно поселявшемуся на ее территории пришельцу. Можно и в качестве гостя быть счастливым и пользоваться уважением в чужой стране, без малейшей претензии на управление в ней. В ветхом завете заповедано иудеям любить пришельцев: "потому что и вы были пришельцами в земле египетской". Эта обязанность лежит и на нас. В каждом христианском государстве нужно благожелательно относиться к израильтянам - в качестве чужеземцев. Но тот же зак

Лажечников Иван / Заметки для биографии белинского

у. Душою дома был глава его, патриарх округа. Как хорош был этот величавый, с лишком семидесятилетний старец{440}, с не покидающею его улыбкой, с белыми, падающими на плечи волосами, с голубыми глазами, не видящими, как у Гомера, но с душою, глубоко зрящею, среди молодых людей, в кругу которых он особенно любил находиться и которых не тревожил своим присутствием. Ни одна свободная речь не останавливалась от его прихода. В нем забывали лета, свыкнувшись только с его добротой и умом. Он учился в одном из знаменитых в свое время итальянских университетов, служил не долго, не гонялся за почестями, доступными ему по рождению и связям его, дослужился до неважного чина и с молодых лет поселился в деревне, под сень посаженных его собственною рукою кедров. Только два раза выры

Бородин Леонид / Встреча

Можаев Борис / История села брехова, писанная петром афанасиевичем булкиным

х резолюциях видна линия. Из чего мы можем смело заключить - Филипп Самоченков любил направление и никогда его не менял. Но эта ошибка исходит отнюдь не из душевных качеств, потому что душевные качества подвержены всяческим колебаниям и даже изменениям. А тут линия, направление то есть, и никаких отклонений. Стало быть, у него был такой руководящий постанов. А перед руководящим постановом и наука и медицина бессильны. Потому что каким он даден человеку, таким и останется до гроба. Как-то разговорились мы с Филиппом после уроков (он навоз вывозил со школьного двора), я его и спрашиваю: - Ну, ты уяснил или нет, почему так медленно вел колхоз к изобилию? А он мне: - Дак ведь по неизведанному пути шел... И оба мы глубоко задумались. СКОЛЬКО МОЖЕТ ВЫПИТЬ ПАРАМОН?

Бронзов А. / Современное масонство

Брюсов Валерий / Мир семи поколений

Хулин Анатолий / Снять нельзя воскресить. рассказ о чечне 1995 года

Черняев Анатолий / 1991-й Год: дневник помощника президента ссср

и аргументы ее посыльного понятны и в общем те же, что и у нас. Но для них выход -- Германию в НАТО. Я с ним полтора часа говорил, держался совершенно натурально, без всякой самоцензуры. А опомнившись, не сразу сообразил, что разговаривал отнюдь не с "товарищем". На Политбюро в силовом духе, с позиций "единой и неделимой" (так прямо Воротников, например, и произносит) обсуждался вопрос об отделении Литвы, о Союзном договоре. И Горбачев говорил в унисон с Лигачевым, Рыжковым, тем же Воротниковым. Словом, происходит отрыв от реальности, который грозит тем, что останется один аргумент -- танки. Смятение в душе. Общество рассыпается, а зачатков формирования нового пока не видно. У Горбачева, по моим последним наблюдениям, утрачено чувство управляемости процессом. Он, кажется,

Король Иоанн (Безземельный) / Великая хартия вольностей

Кирсанов Семен / Поэма о роботе