Книги в электронном виде

Бекнел Рексанна / Мой галантный враг

внимание целиком было занято поспешными приготовлениями. - Тебе не о чем тревожиться. Просто уведи дам в парадную залу и попытайся их всех успокоить. - Но мне-то ты можешь сказать, что происходит? Я должна знать... - умоляла она, крепко вцепившись в руку отца. Казалось, он наконец услышал ее и прямо взглянул ей в глаза. - Приближается целый вооруженный отряд. Рыцари на лошадях, пешие солдаты и обоз позади. - Он помолчал. - Знамена у них - красного и черного цветов. Лорд Бартон поспешил прочь, на ходу выкрикивая команды; Лиллиана, потрясенная, смотрела ему вслед. Красное и черное - это цвета Колчестера. Колчестер выступил против Оррика! Как еще можно объяснить такое наглое вторжение за хорошо укрепленные заставы? Севернее Оррика никто не воевал, и не был

Бекнел Рексанна / Ночная голубка

протягивая Джоанне руку. Но она молчала, не двигаясь с места, в каком-то странном оцепенении, думая о том, что предчувствия ее подтвердились - приезд, этого грозного незнакомца сулил ей беду. - Видите, сэр, как я была права, - раздался торжествующий голос настоятельницы. - Нет таких известий, которые наши юные подопечные не пожелали бы разделить со своими сестрами по обычаю Ордена. - Она величественно поднялась со своего кресла. - Какие бы вести вы ни привезли, поведайте их здесь. В монастыре святой Терезы нет секретов. Мы все доверяем друг другу, уповая на молитвенное заступничество нашего епископа и на милость Божию. Скрытый упрек, прозвучавший в словах матери-настоятельницы, казалось, не произвел ни малейшего впечатления на лорда Блэкстона. Он продолжал н

Бретон Ги / В кругу королев и фавориток [Истории любви в истории Франции 3.]

вас. Придя в ужас от услышанного, Генрих III на этот раз принял предложение матери, и Екатерина вместе с дочерью поехала в Шатоне, что неподалеку от Санса, на встречу с Алансоном. К тому времени бедняжка Марго была на грачи полного безумия: по ночам она кусала простыни, видела непристойные сны и произносила во сне очень игривые слова. Путешествие было для нее тягостным, так как их карету сопровождали красивые и потому в высшей степени соблазнительные офицеры, каждый из которых охотно успокоил бы ей нервы. Маргарите, однако, хватило сил не зазывать их в свои носилки, зная, что очень скоро ее мучениям должен наступить конец. Действительно, на следующий день вечером, после первых переговоров, когда все улеглись спать, она бесшумно выскользнула из своей

Беннет Констанс / Радость пирата

за и мужественно выдержала его дерзкий взгляд. - Вы довольны? - Я подожду с выводами до полного выздоровления Джудсона. Не будь Алекс так измотана, она, наверное, рассмеялась бы Майлзу в лицо. Вежливость явно не была в числе добродетелей этого самонадеянного наглеца. Не проронив ни слова, Алекс отвернулась от капитана и начала собирать инструменты. - Вы прекрасно справились, мадам, - тихо сказал ей Оги. - Чудесная работа, честное слово. Алекс улыбнулась: - Благодарю вас, только, боюсь, это еще не все. Будьте добры, налейте в чашку горячей воды, я хочу приготовить нашему больному настой. И еще... если не трудно, бренди. - С удовольствием, мадам. Оги нашел чашку, и, пока он наливал в нее кипяток, Майлз занялся бренди. - Вот, держите, - сказ

Клейпас Лиза / Любовник леди софии

задумчивости потирает подбородок, как склоняется над рабочим столом. Ее новые знакомые, Элиза и Люси, рассказали ей все, что им было известно о главном судье. Как любая прислуга, они обожали посплетничать о своем хозяине, благодаря чему София смогла узнать для себя немало нового и полезного. Казалось, что те, кто поддерживал сэра Росса - а таких было немало, - уважали его за сострадание, в то время как примерно такое же число критиков осуждали за излишнюю строгость. Росс Кэннон был самым влиятельным из всех судей Англии. Поговаривали, что даже правительство прислушивается к его советам. Сэр Росс заслужил - с одной стороны, восхищение широкой публики и подозрения - со стороны скептиков. Софии было интересно услышать от Элизы и Люси, как констеблям нередко помог

Голдсмит Оливия / Крутой парень

на знает, что не услышит в ответ ничего хорошего. Джанет осмотрела его с головы до ног, оценивая мешковатые брюки, кроссовки и футболку. Затем вздохнула: - Ну, куда мы пойдем завтракать? У Джона упало сердце. - Знаешь, - начал он неуверенно, - я думал, может быть, мы просто выпьем здесь кофе? Я имею в виду, мне бы надо похудеть на пару фунтов... - То есть мне надо похудеть, - улыбнулась Джанет, в ее голосе снова зазвучали игривые нотки. - Я постоянно сижу на диете. Но поскольку сегодня День матери, я считаю, что все лишние калории мне простятся. Даже как мачехе. Джон отступил и уступил. Как всегда уступал Джанет его отец до тех пор, пока не ушел от нее. Меньше чем через десять минут Джон и Джанет уже стояли перед шикарным кафе. Слава богу, напл

Корнуэлл Бернард / Свинцовый шторм

Я ушел в армию, но иногда, приезжая в Девон, вытаскивал из эллинга холщовые жесткие паруса и выходил в море на "Сикоракс". Я женился. Мелисса и я ездили на выходные в Девон, но со временем все реже заставали отца дома. Позднее я узнал почему. Он занимал суммы, которые никогда не мог вернуть, под честное слово, которое никогда не сдерживал. Чтобы хоть как-то добыть денег, он продал мне "Сикоракс" вместе с причалом. Его борьба за выживание становилась все более безнадежной, и в конце концов он проиграл ее. Отца приговорили к семи годам. Приговор был жесткий, видимо, судья хотел подчеркнуть, что преступление, даже совершенное бизнесменом в своем офисе, все равно остается преступлением. Но я к тому времени уже плыл по Южной Атлантике в составе британских войск, и жизнь моя с

Стюарт Энн / Полуночная роза

ание, сидя за своим письменным столом. Стоя в ту ночь у изголовья отцовской кровати, Николас не испытывал торжества, глядя как он задыхается. "Едва ли он долго протянет",- сказал доктор. Еще один апоплексический удар наверняка доконает его, а поскольку беспутный сын, конечно, не образумится, то дни его сочтены. Николас не чувствовал вины. Не чувствовал ничего, наблюдая за тем, как отец цепляется за жизнь. Он бы с удовольствием остался, чтобы стать свидетелем его конца, если бы не непреклонное решение дядюшки Тиздейла. Старший брат его матери - холостяк, человек, любящий жить на широкую ногу, был удивительно терпим к нему. Николас всегда жалел о том, что его отцом был не он, а старый упрямец, превративший его существование в пытку. Возможно, тогда душу его не

Стюарт Энн / Чужие грехи

Мы были самыми обыкновенными бюрократами. Белыми воротничками. В ЦРУ бумажной работы ничуть не меньше, чем в любых других федеральных ведомствах - просто тайны там стерегут строже, вот и все. Твой отец планировал нашу работу, а я был самым обычным конторским служащим. Чем-то вроде счетовода. - Счетовода, - повторила Энни, глядя ему в глаза. - Почему же тогда мне так трудно вам поверить? - Может, у тебя выработалось нечто вроде мании преследования, и повсюду мерещатся заговоры и убийцы. - Покамест я только повсюду натыкаюсь на какие-то мрачные тайны, - сказала она. - Оказывается, мой родной отец - сотрудник ЦРУ, а его лучший и совершенно неприметный друг, который служил под его началом - тоже шпион. Сколько же вам все-таки лет? Вчера вечером я уже задала

Стюарт Энн / Повелитель тьмы

ночной гостье, и она спокойно приняла кубок, поднесла ко рту и попробовала вино. Вкус поразил ее. Напиток был густым, ароматным, сладким и, вероятно, крепким, потому что тепло быстро растеклось по всему ее телу. "Будь осторожнее!" - напомнила себе Элис, а вслух сказала: - Я хочу, чтобы вы выбрали меня. До чего же легко обмануться в темноте! Не могут же на самом деле вдруг блеснуть так радостно и озорно желтые тигриные глаза этого монстра? - Выбрать вас - зачем? - спросил маг. Он откинул голову на спинку стула и здоровой рукой поднес к губам кубок с вином. Элис пустилась в довольно бессвязные объяснения, то и дело обрывая саму себя на полуслове. - Ричард... Он сказал, что ему все равно, кого из нас... Я хочу сказать, что он хотел, чтобы вы

Барбьери Элейн / Дерзкая любовница

ебе нечего бояться. Я буду с тобой щедрым. - Мне ничего от вас не нужно . - отчеканила Анжелика, сгорая от стыда и ярости, - ничего, лишь бы вы поскорее оставили меня в покое. И девушка помчалась к дому. Возле крыльца она перешла на шаг, чтобы хоть немного отдышаться. Обмирая от страха, она вслушивалась, не раздадутся ли за спиной тяжелые шаги, - оглянуться не хватало духу. Но ничто не нарушало тишины. Она уже двинулась было к двери, но вспомнила о драгоценных свертках, так и оставшихся лежать на земле, куда их бросил техасец. Анжелика решила, что сможет вернуться за ними попозже, когда ее преследователь уберется прочь. Карлос непременно отведает и сыра, и меда. И ему сразу станет лучше. Она не позволит никому и ничему помешать выздоровлен

Дейтон Лен / Берлинские похороны [гарри палмер]

м паспортом в руках. И отдала его мне. Улыбки я у нее не заметил, но вела она себя вполне дружелюбно. - Пойдемте, - сказала она. Я прошел за ней по длинному кремовому коридору до самого конца западного крыла здания. Внутреннее убранство тоже напоминало мэрию. Она тихо постучала в массивную дверь и, не ожидая ответа, впустила меня внутрь. В комнате было темно, в тусклом свете, пробивающемся с улицы, я сумел разглядеть, где стоит стол. Из-под стола неожиданно заполыхал красный свет, похожий на тот, что испускают проблесковые инфракрасные лампы. Когда мои глаза привыкли к непривычному полумраку, я заметил, что дальний конец комнаты залит серебряным свечением. - Дорф, - произнес голос Стока, прогремевший, словно из мощного репродуктора. Около стола раздался щелчок,