Книги в электронном виде

Маркин Юрий / Рассказы о джазе и не только

ов. Все они по основной специальности были "физиками", а "лириками" их сделала любовь к джазу. Они сумели себя проявить активно в обеих областях, большинство из них с годами сделалось профессиональными музыкантами и даже членами Союза композиторов (Гаранян, Козлов). Лишь один остался верен первой профессии и сделал карьеру ученого, это пианист Вадим Сакун. Герой нашего повествования Валерий Буланов (Булкин - прозвище) тоже был физиком и без кавычек, но любовь к джазу взяла свое. "Барабаны, которые вальсируют тоже" (название знаменитой сольной композиции Буланова) стали для него в жизни всем. Буланов, как барабанщик, был представителем новой школы и потеснил таких корифеев, как Лаци Олах и Борис Матвеев. Коронным его трюком было исполнение тремоло на малом барабане одной лево

Моисеев Н.Н. / Как далеко до завтрашнего дня (мемуары)

ал, хоть что нибудь меня порочащее; даже среди тех, кого я не относил к числу своих друзей. Донос тогда, на грани 53-го года не вышел. А ведь вре- мя, под занавес эпохе, было страшное: били на отмаш и, преиму- щественно тех, кто защищал Родину. И от этого удара мне уда- лось уйти. Ну а в марте 53-го в бозе почил Иосиф, осенью вер- нулась из тайшетского лагеря моя мачеха и очередная страница жизни оказалась перевернутой. Итак, судьба, счастливые случаи, хранили меня в те труд- ные годы. А молодость брала свое: я жил, не очень отдавая се- бе отчет в том, что надо мной многие годы висел топор. Я этого не знал и не понимал. На мое счастье! Глава II. НЕСКОЛЬКО ПО-НАСТОЯЩЕМУ СЧАСТЛИВЫХ ЛЕТ ЗАВТРА БУДЕТ ДЕНЬ ОПЯТЬ Счастье - это очень субъективное по

Ромашкин А.В. / Мемуары

ил Киевские командные курсы. Его полк стоял на станции Боярки. Примечательно, что через два года на этой самой станции на заго- товке дров для Киева положил свое здоровье на алтарь революции Николай Островский. В штабе полка меня к моей радости встретил такой же пацан, как и я, только немного покрупнее: он был на три года старше - Аркадий, - с открытой улыбкой представился он, протягивая широкую ладонь. - Голиков. - Р... Гайдар! - чуть было не проговорился я. - Александр. - Это как? - рассмеялся он. - Фамилия или кличка? Впервые слышу такое странное слово. - Скорее, кличка, - признался я (Аркадий располагал к откровенности). - Это такой всадник, который скачет впереди войска. - Так ты что, кавалерист? - Да нет, так... Был отдельный эпизод, - покрасн

Сахаров А.Д. / Воспоминания

еского института Академии наук СССР (ФИАН), где я работаю (Андрея Линде). 16 октября я был свидетелем известной московской паники. По улицам, запруженным людьми с рюкзаками, грузовиками, повозками с вещами и детьми, ветер носил тучи черных хлопьев - во всех учреждениях жгли документы и архивы. Кое-как добрался до университета, там собрались студенты - мы жаждали делать что-то полезное. Но никто ничего нам не говорил и не поручал. Наконец мы (несколько человек) прошли в партком. Там за столом сидел секретарь парткома. Он посмотрел на нас безумными глазами и на наш вопрос, что нужно делать, закричал: - Спасайся, кто как может! Прошла суматошная неделя. По постановлению правительства была организована эвакуация университета. На вокзале меня провожали папа и мама. Пока ждали

Утесов Леонид / Спасибо, сердце!

зато была к нам требовательна и сурова, была сдержанна на ласку. И когда я удостаивался быть поглаженным по голове, то бежал к сестрам и братьям, чтобы сообщить об этом потрясающем событии. Если мама погладила по голове -- значит, ты сделал что-то уж очень хорошее. Она никогда не целовала нас -- стыдилась такого неумеренного проявления чувств, считала это излишеством, которое только портит детей. Жизнь, наверно, многому ее научила. Она была двадцать первым, последним ребенком у своих родителей и сама растила девятерых, из которых четверо умерли в самом раннем возрасте. У нее была только семья -- и ее семья была ее жизненным долгом, который она выполняла строго и с достоинством. Она была мудрой женщиной и понимала, что чем неустойчивее положе

Хрущев Н.С. / Воспоминания

партии, по мобилизации ее сил на преодоление трудностей, восстановление промышленности, сельского хозяйства, на индустриализацию и строительство Красной Армии были решающими. Поэтому не случайно Сталин занял ведущее место в партии, и партия его поддержала. Надо принять во внимание и то, что в первые годы революции его фамилия была недостаточно популярна среди широких масс и даже в самой партии. Более популярными были Зиновьев, Каменев и особенно Бухарин. Ленин правильно сказал: "Бухарчик-- это любимец партии". По "Азбуке коммунизма", написанной Бухариным, наши кадры учились марксизму-ленинизму. Популярность его в широких массах была очень большой. Но как организатору предпочтение все-таки отдавалось Сталину, а Бухарин занимал видное положение в партии как пропага

Шелленберг В. / Мемуары

ого участия в операции, а ожидал англичан в кафе. При приближении их машины я должен был выйти на улицу, будто бы собираясь поздороваться с ними. Затем я должен был сесть в свою собственную машин и сразу же уехать. Этот план мне понравился, и я согласился. Однако, я поп- росил представить меня двенадцати членам специального подраз- деления: я хотел, чтобы все они меня хорошенько рассмотрели. Капитан Бест, хотя и был немного выше меня, был примерно того же телосложения, носил похожее пальто и тоже пользовался мо- ноклем, поэтому мне хотелось быть уверенным, что не произой- дет никакой ошибки. 19 ВОЙНА С РОССИЕЙ Разногласия с адмиралом Канарисом. - Оценка военного по- тенциала России Генеральным шт

Шпеер Альберт / Воспоминания

уществления фантастических представлений алчущего власти человека. 27 июля 1932 г. Гитлер должен был прибыть на берлинский аэродром Штаакен после утреннего митинга в Эберсвальде. Я должен был отвезти связного из Штаакена к месту следующего митинга, на стадион в Бранденбурге. Трехмоторный самолет ос- тановился, из него вышли Гитлер с несколькими сотрудниками и адъютантами. Кроме нас, на поле почти никого не было, правда, я держался на значительном удалении, но тем не менее я видел, как Гитлер нервничал и выговаривал адъютанту за то, что авто- мобили еще не поданы. Он гневно ходил взад и вперед, бил со- бачьей плетью по высоким голенищам своих сапог и производил впечатление не умеющего владеть собой, брюзгливого человека, который пренебрежительно относится к с

/ Вавилон-5 (новелизация телесериала)

сохранить определенные души. Но далеко не каждую - лишь души выдающихся личностей: "вождей, мыслителей, поэтов, мечтателей, благословенных лунатиков". Синклер спрашивает, что охотники "делает" с этими душами. Тот отвечает, что они разговаривают с ними и учатся у них. Франклин, стоящий рядом, замечает, что все сказанное охотником на самом деле невозможно. Ф р а н к л и н: Душа не может пережить тело. С помощью новейших технологий можно научиться записывать чью-то личность, но смерть есть смерть. Но Синклер по-прежнему хочет знать, что на самом деле происходит между охотником за душами и минбарцами. Охотник объясняет, что несколько лет тому назад, когда умирал один из великих минбарских вождей, минбарцы сделали все, чтобы не позволить охотнику завладеть его душой. О х о т

Dr. Noise / Измерение кинетического червя

о его больше ничего не держит и не связывает. Это было нечто вроде очищения. Окидывая взглядом офис, Петя понял, что все время его пребывания здесь было лишь нелепой, надуманной зависимостью, и он забудет о нем сразу же, как только выйдет из здания. За спиной оставались только Саша и Леня, с которыми он по-настоящему подружился. Но он не терял их. Они всегда смогут встретиться, поговорить и выпить пива. - Ну, до свидания, - сказал Петя. - Ну что, Петя, счастливо. - ненатурально улыбнулся Ильич. - Не забывай нас. "Пошел в жопу", подумал Петя, перекинул сумку через плечо и вышел. На улице дул резкий ветер, раскачивающий ветви растущих вдоль дороги деревьев и срывающий с них последние пожухшие листья. Небо было такого абсолютно

Moralis / Привыкай

Warley John / Press (перевод)

е доходило. - Я хотела бы кое-что узнать, Осборн, - сказала Лиза. - Что именно ? - Зачем я здесь ? Чтобы раскрутить за вас это дело ? Или с вас хватит того, что я приведу систему в такое состояние, когда с ней сможет работать любой грамотный пользователь ? Осборн задумался. - Меня беспокоит, - добавила она, - что я постоянно попадаю в засекре- ченные банки данных. Боюсь, в один прекрасный день кто-нибудь вышебет дверь и наденет на меня наручники. Вас это тоже должно беспокоить, потому что кое- кому в кое-каких организациях может не понравиться, если в их дела будет со- ваться обыкновенный полицейский из какого-то там отдела по борьбе с особо опасными преступлениями. При этих словах Осборн вскинул голову. - А что мне делать ? - огрызнулся он. - Упра