Книги в электронном виде

Геммел Дэвид / Рыцарь темного леса

не настоящее мое имя, но мне будет приятно слышать его из твоих уст. - Мальчик, кивнув, доел яичницу и вытер тарелку хлебом. - Надеюсь, у вас не будет неприятностей из-за меня. Они обратятся к провидцу, Окесе, и он узнает, что я был здесь. - Не узнает, - осклабился Руад. - Нет у них такого провидца, который проник бы в мои секреты - даже Окесе это не под силу. Можешь за меня не бояться. Пойдем, я подарю тебе кое-что. - В мастерской Руад открыл дубовый сундук у стены и достал оттуда пару сапог из оленьей кожи, прошитых золотой нитью. - Примерь- ка. Лемфада скинул свои сандалии и натянул сапоги. - Великоваты немного. Руад ощупал носки сапог. - На толстый чулок в самый раз будут, да и нога у тебя еще будет расти. - Они вол

Геммел Дэвид / Дренаи 1-2.

х захватывало от такой быстроты. Но он редко целил в шею, предпочитая вспарывать живот. Аргонин ? Нет, этот умер. Надо же, как легко все забывается. Кто же тогда? Кто-то неизвестный? Ну нет. В мире, где искусство владеть оружием имеет первостепенное значение, столь талантливых воинов можно пересчитать по пальцам. Человек в черном еще раз изучил следы, восстанавливая картину боя, и наконец углядел в середине смазанный отпечаток. Воин-одиночка подпрыгнул и перевернулся в воздухе, словно танцор, прежде чем нанести смертельный удар. Тенака-хан! Это откровение, казалось, поразило человека в черном в самое сердце. В его глазах появился странный блеск, дыхание сделалось прерывистым. Среди всех ненавистных ему людей Тенака держал пе

Шульц Джеймс Уиллард / Синопа, индейский мальчик

кроме Старика, который походил лицом на любого из нас, только волосы у него были желтые, глаза голубые, а кожа белая. Владел он могущественным талисманом, помогавшим ему совершать великие дела. Настало время, когда Старику захотелось создать мир, и он создал эту землю. Сделал он ее совсем плоской, а по краям срезал, но это ему не понравилось. Тогда он побежал по ней вприпрыжку, и там, где он прыгал, вырастала гора. Равнину он прорезал долинами и оврагами, и заструились по ним реки и ручьи. Теперь мир сделался таким, каким должен был стать, и Старик заселил его людьми и животными. Сначала люди были совсем беспомощны, потому что Старик дал им вместо рук лапы. Медведи и другие дикие звери нападали на них, а они не могли защищаться. Старик разгуливал по созданной им земле и

Сат-ок / Таинственные следы

похожим на бороду старого бизона. Земля здесь была мягкая. Росла густая трава. Теперь приходилось заботиться о том, чтобы не оставлять следов. Мы поднимали каждый притоптанный стебелёк травы, сметали отпечатки мокасин на песке. На это уходило много времени, но зато никто не смог бы обнаружить наш след. Подойдя к небольшой поляне, мы осторожно выглянули из-за деревьев. Но поляна была пуста. По своим собственным следам мы отошли обратно в глубь леса. - Слушай, Сова, давай обойдём поляну - ты справа, а я слева - и встретимся на противоположной стороне, - предложил я. - Мей-у, хорошо, - кратко ответил Сова, тотчас же прильнул к земле и, извиваясь, как змея, скрылся в зарослях. Я пополз по своей стороне, стараясь передвигаться как можно быстрее и тише. К условленному месту пер

Сат-ок / Тайна старого сагамора

я. Кроме того, просит тебя Великий Белый Отец, чтобы позволил ты белым людям поселиться на одно лето и одну зиму у источников Канавахи. Я даю тебе слово белого вождя, что те люди без твоего разрешения никогда не перейдут на другую сторону Горы Грома, а по истечении уговоренного срока возвратятся на север. Воцарилось молчание. Молодой вождь мутными глазами смотрел на Арлингтона. Казалось, что он не понял ни одного его слова. Но вот он прищурил глаза, потом снова широко открыл их и голосом, в котором не было твердости, ответил: - Могут ли чироки пойти на другую сторону Отца Вод, может решать только Совет Вождей, а не я один. По ту сторону Великой Реки тоже живут наши братья, и та земля принадлежит им, а чужую землю чироки не забирают... - Я уже тебе говорил, - вкрадчиво на

Ламур Луис / Разведчик (хондо)

ивком указал на север. - Дым. Слишком много дыма для обычного костра. Утром, наверное, сгорели и дом, и амбар. Лейтенант Крейтон С. Дэвис сидел молча. Ехать немедленно, быть может, кто-нибудь из них жив. Еще можно напасть на след убийц. Но было бы слишком рискованно выступить в ночь, не зная, какие опасности поджидают его людей в темноте. На его совести будут и жертвы среди мирного населения, и потери в собственном отряде. Наконец, лейтенант проговорил: - Спасибо, Пит. Еще что? Пит Бриттон отрицательно покачал головой и произнес лишь одно слово: - Днем. Старик подошел к Брину и Линдону и кивнул в сторону лейтенанта: - Он не дурак. Не решился выступить ночью. Брин раскатал одеяло и разулся. Минуту он сидел, задумчиво глядя на первые звезды, зажегшиеся в небе, потом лег и

Модезитт Лиланд / Отшельничий остров 1-4.

н позволяет себе несколько расслабиться. - Завтра, - обращается к нему уже поднявшаяся со своего места Эмрис, - начинаешь упражняться с Хелдрой. На клинках. Это тебе пригодится. Она кланяется менестрелю и Ллиз, которая поворачивается к брату с недоуменной улыбкой. Креслин пожимает плечами. - Думаешь, мне что-нибудь объясняют? Я ведь всего лишь мужчина. Менестрель снова прикладывается к кубку. Консорт и маршалок поднимаются; Ллиз делает знак сидящей внизу стола стражнице. Креслин направляется к себе по внутренней лестнице. Насчет отдыха менестреля сестра сумеет распорядиться и без него. VIII Рыжеволосая женщина с железными браслетами на руках всматривается в зеркало. Губы ее поджаты. Поверхность

Шевелев Владимир / Сборник статей; (Мао Цзэдун, Пиночет, Пол Пот, Чаушеску.)

4. Смута Один из самых почитаемых Мао великих исторических личностей Наполеон Бонапарт как-то сказал: "Китай - дремлющий лев. Проснувшись, он потрясет мир". Таким потрясением стала "культурная революция", которая ввергла в хаос всю страну. Под знаком этой кампании, в ходе которой окончательно утвердилась модель "казарменного социализма", прошло последнее десятилетие правления Мао Цзэдуна. "Мао никогда не сомневался, что его роль в истории Китая будет выдающейся, - свидетельствует личный врач Председателя Ли Чжисуй. - Он был великим вождем и правителем, человеком, которому предназначено судьбой вернуть Китаю былую славу и величие. Мао был уверен, что весь Китай принадлежит ему и он может экспериментировать со страной, как ему вздумается. Он был непримирим и жест

Владимов Георгий / Рассказы; Письмо в правление союза писателей СССР

зи во всем мире. И ведь он перед ними совершенно беззащитен. Он же - вне закона! Ты это-то понял? Это-то я понял, я только не мог понять, верит ли сам папа в свою кошмарную гипотезу. Он вообще любитель гипотез, в особенности - фантастических, от которых у собеседника иной раз уши вянут, - а ведь, казалось бы, человек точного знания, инженер, не я - с моим индуизмом и теорией "других рождений". Но даже если и правда это - не может же быть, чтоб там об этом не знали, не были бы даже рады, если бы с нашим "отщепенцем" что-нибудь этакое произошло. И чем мы ему поможем? Не с нашими пулеметами соваться в политику! У меня даже заныло под ложечкой. - Ты считаешь, что мы его должны предупредить? - спросил я. - Скажу тебе честно - я боюсь. - Ты мой сын, - сказал папа, - поэ

Остин Джейн / Гордость и предубеждение

рогая. Если бы он умел быть приветливым, он бы поговорил с миссис Лонг. В чем тут дело, мне совершенно ясно: он лопается от гордости, а тут до него как-то дошло, что у миссис Лонг нет экипажа и что на бал она прикатила в наемной карете. - Меня мало трогает, что Дарси не беседовал с миссис Лонг, - сказала Шарлотта. - Но мне жаль, что он отказался танцевать с Элизой. - На твоем месте, Лиззи, - сказала мать, - в следующий раз я бы сама отказалась принять его приглашение. - Думаю, что я могу обещать вам никогда с ним не танцевать. - Признаюсь, - сказала мисс Лукас, - гордость мистера Дарси задевает меня не так сильно, как чья-либо другая. У него для гордости достаточные основания. Приходится ли удивляться, что столь выдающийся молодой человек

Остин Джейн / Доводы рассудка

нном начале. При всех названных обстоятельствах, воспоминаниях и чувствах известие о том, что сестра капитана Уэнтуорта, верно, поселится в Киллинче, не могло не вызвать в Энн прежнего волненья; и понадобилось еще много бродить и много вздыхать, чтобы постепенно успокоиться. Долго еще потом повторяла она в душе, что все это безумие, и невозможно, пока совсем не овладела собою и не сообразила наконец, что разговоры о Крофтах ничем дурным ей не грозят. Помогло ей, однако, и совершенное безразличие троих ее близких, единственно и посвященных в тайну прошедшего, безразличие до того полное, будто они попросту обо всем позабыли. Она понимала, что леди Рассел в невозмутимости своей руководится соображениями более высокими, нежели отец или Элизабет; она отдавала дол

Остин Джейн / Нортенгерское аббатство

, ни слова! Наверно, там спрятан скелет, - я убеждена, что это будет скелет Лорентины. О, я в восторге от этой книги! Я бы ее с удовольствием читала всю жизнь. Уверяю вас, если бы не наша встреча, я бы ни за что на свете от нее не оторвалась. - Милочка моя, я так вам признательна! Но когда вы кончите "Удольфо", мы с вами примемся за "Итальянца". И я уже приготовила для вас список еще десяти - двенадцати романов в том же роде. - Правда? Мне даже не верится. Но что это за романы? - Сейчас я их вам перечислю, все до одного - они у меня здесь, в записной книжке. "Замок Вольфенбах", "Клермонт", "Таинственное предостережение", "Чародей Черного леса", "Полуночный колокол", "Рейнская сирота" и еще "Страшные тайны". Этого пока достаточно. - О да