Книги в электронном виде

Фрай Макс / Лабиринт Мёнина

- Ежели мыл, тогда никаких претензий. В знак примирения могу угостить тебя мороженым... только не вздумай тянуть лапы к моему, обжора! Лучше уж я закажу еще одну порцию. - Это кто еще обжора, - хмыкнул я. - Ладно, заказывай. Мороженого, камры и вообще всего, что душа пожелает. Будем кутить напоследок. - Ты что, умираешь? - хладнокровно поинтересовалась Меламори. - Я бы тебе не советовала. Жизнь, знаешь ли, прекрасна и удивительна. - Я не умираю, а уезжаю, - вздохнул я. - И теперь начинаю понимать, что это ужасно: я уеду на этот грешный Уандук, а ты останешься здесь, и некому будет вытереть твой замечательный ротик, когда ты в очередной раз дорвешься до мороженого... вот так! - Я наконец сделал то, чего мне хотелось с самого начала: использовал белоснежную салфетку по назн

Хаймито дон Додерер / Окольный путь

рогремело эхо отдаленного выстрела - бабах! Эхо катилось и катилось, ему словно не было конца. Потом грянул второй, за ним третий выстрел - ба-бах! ба-бах! А следом раздалась заливистая трель голосов: - Ольдрпо-дуи-дуи-дуо... То, наверное, пели штирийцы, на сей раз принимавшие участие в охоте как гости младшего отпрыска фамилии Ойосов и пустившиеся в непривычный для них изнурительный гон по скалам на северо-западном склоне Шнееберга. Егерь и ружьеносцы встали, прислушиваясь. Наконец до них донеслась звонкая медь охотничьего рога. На сегодня с охотой было покончено. Во дворе охотничьего замка стоял немыслимый шум, поднятый по большей части штирийцами, которые только что вернулись с добычей в сопровождении собственных ружьеносцев и слуг, привезенных им

Хаймито дон Додерер / Последнее приключение

Гамурет свое состояние в центре ужасного круга. - А паж и мои кнехты с лошадьми, те тоже не меньше меня струхнули, аж пот прошиб. - Однако же вы успели сбить у чудовища, прежде чем оно спаслось бегством, вот это украшение с головы! - заметила Лидуана и указала на фиолетовый рог, который еще прежде был внесен на шелковой подушке и положен у подножия герцогского трона. - Ваша храбрость достойна всяких похвал. Она перевела взгляд с Фронауэра на сеньора де Фаньеса. - С позволения сказать, - несколько оторопело ответил сеньор Гамурет, - какая уж тут храбрость. Не очень-то расхрабришься, когда на тебя несется целая гора. А что до этого рога, то я его не сбил, а нашел позже, чуть подальше от того места, где мне повстречался дракон. - А где

Хаймито дон Додерер / Слуньские водопады

е приходилось срывать стены (напротив, к стенам надо было пододвигать мебель), и они приносили кое-какую прибыль. Не то чтобы золотые яблоки, чего, кстати сказать, не делал и троянский конь, но как минимум каждую ночь сорок крейцеров чаевых. Посему добродетельное негодование госпожи Веверка на поведение Хвостика до поры до времени оставалось тайным. Она вела себя, как полиция: все допускала и помалкивала; разумеется, домохозяин тоже ни о чем знать не знал, тем более что и бывал здесь лишь изредка. То, что знаем мы, знал и Хвостик. По крайней мере и он был уверен, что выселение обеих дам немедленно повлечет за собой донос консьержки с обвинением его в сводничестве, причем эта земляная груша сумеет все изобразить так, будто донос яви

Хепри Дмитрий / Легенда о гибели богов

ает в горшок, принюхивается: - Что это еще у тебя? Похлебка... без мяса... Чечевица? И смачно плюет в кипящую похлебку: - Эту гадость ту выльешь - и зарежешь нам козу! Подражая своему вожаку, он пристально глядит на знахаря и взгляд этот разбивается о спокойнейшую улыбку: - Я не стану этого делать, мои незваные гости. Эти козы мне нужны. - Если как подруги, у тебя останется еще одна. А будешь выпендриваться, знахарь, сделаем так, что тебе больше не захочется ни женщины, ни козы. Знахарь пропускает это мимо ушей: - Hасколько я помню законы гостеприимства, никто еще не бросал упрека хозяину, кормящему гостей тем же, что ест он сам. Вам придется есть чечевичную похлебку, мои гости. - А мед? Он что, тоже накапал с козьего вымени? - Его передали мне

Херберт Мэри / Дочь молнии

ится о тебе и очень скучает. Габрия улыбнулась. - И я по нему тоже. - Она чуть покраснела. - Простите меня. Я не хотела говорить так много. Я только очень рада видеть рядом людей. - А я рада тебя слушать. Не стоит извиняться. - Расскажите мне, что происходит в клане, перед тем как уйдете. В голосе Габрии жрица уловила тоску одиночества. - В клане все хорошо. Зима теплая - это благословение свыше. Стада наши здоровы, и у всех есть работа. - Она подошла к окну и посмотрела на снег. - В последнее время я не часто вижу лорда Этлона, - продолжала она. - Он, лорд Кошин из Дангари и лорд Ша Умар из Джеханана хотят объединиться. - Ее лицо выглядело встревоженным. - Желая завоевать двенадцать кланов, лорд Медб создал для нас опасность, о которой не подозревал и са

Цибиков Илья / Волшебный ветер

ного хребта. Большие пологие и крутые склоны кое-где поросли соснами. Ториор глубоко вздохнул, пытаясь вызвать внутри себя хоть какие-нибудь приятные ощущения. У него не получилось, вместо этого, откуда не возьмись, пришла тревога. Вот так вот просто, взяла и пришла. Это ведь не нормально, когда вдруг уходит нормальное состояние духа независимо от течения мыслей. Это говорит о расстройстве ума. Мунн и Ниакар еще не спали. Они сидели и обсуждали кое-какие особенности прошедшего дня. В отличие от них Земилиуса всего до остатка поглотил глубокий сон. Он тихо посапывал, обернувшись в несколько теплых шерстяных шкур. - Мунн, мы идем уже два дня. Судя по твоим словам, завтра к заходу солнца мы должны быть на месте. Как ты думаешь? - Принимая во внимание потерю лошади, я

Чалкер Джек / Великие кольца 1-3.

ою необычность в ее глазах, которая притягательна для любой женщины - но этого явно было недостаточно. Что касается мужской привлекательности, то внешность у него была самая заурядная - не говоря уж о многочисленных шрамах по всему телу, памяти об одной давней детской шалости. Логичнее всего было бы предположить, что она надеется с его помощью избавиться от собственных трудностей, но это подразумевало некий торг, а он сомневался, что она может быть настолько неискренна. В конце концов он задал ей прямой вопрос. Она задумалась: - Ну во-первых, всегда приятно сознавать, что приносишь пользу... А еще потому, что ты относился ко мне как к равному и никогда не осуждал меня. Об этом он и не подумал - и, как ни странно, почувствовал вдруг, что начин

Чалкер Джек / Ветры перемен

льше, - так что теперь чувствовала себя так, словно по ней грузовик проехал. И все-таки она радовалась. Что ни говори, а она еще раз побила их, пусть и всего на одну ночь. Однако надо поскорее убираться отсюда. Эти, видимо, знают, что она где-то здесь. Они будут возвращаться снова и снова, пока наконец не найдут ее. К тому же наступила пятница. Если только Чарли не решит держаться подальше, если в самом деле захочет помочь, она будет здесь сегодня вечером и, возможно, на машине. Джинсы были еще влажные и мятые, но их пришлось надеть. Носки тоже надо было бы постирать как следует. Но это, видно, придется отложить до лучших времен. А сейчас надо выбраться отсюда, найти местечко посветлее, пересчитать деньги и решить, что можно себе

Шепард Люциус / Ночь Белого Духа, сборник

Щепетнев Василий / Черная земля (Вий, 20 век)

евал запеканку со свежим, жирным творогом. Изюму тоже не пожалели. Еще бы, виноградный край. - Скучно, - Фимка ел медленно, как бы нехотя, разве что компанию поддержать, но подбирал каждую крошку. Деликатничает. - По двенадцать, по четырнадцать часов работа, работа... Вот в городе - смену кончил, и делай, что хочешь, правда ведь? - Правда, - согласился Никифоров. Делай, что хочешь... Вот и делают. В скученности, грязи, помоях. Бескультурья много пока еще. Но говорить этого не стал. - Я вот... Я художником хочу, - Фимка покраснел, залез в котомку. - Вот, рисунки, случайно захватил, - он протянул Никифорову альбомчик. Понятно. Спрашивает мнение человека со стороны, можно сказать, специалиста по культуре. Польщенный Никифоров взял альбом. Рисунки был

Щербаков Александр / Асгард - город богов

оря, я не решился бы тогда говорить на эту тему ни с кем, кроме него. - Василий Макарович, вы ведь сразу переписали текст и даже разобрали те места, которые пострадали от влаги, значит, это показалось вам правдой? - Не обязательно... - прогудел он, подумав. Говорил он с выговором на "о", но передать на письме это трудно. - Я был намного, намного моложе, мне было наверное, столько, сколько тебе сейчас. И память об этих летчиках... память. Они годились бы мне в сыновья, я был почти молод, но не очень - со- рок лет. Эти ребята, летчики, водившие "дугласы" на запад, видели то, что не видел я, мне самому попасть на фронт не довелось, из-за возраста, из-за ра- боты на прииске, которая считалась тогда не менее важной, чем окопы. Все это... память о них я оставил у