Книги в электронном виде

Моравиа А. / Рассказы

те? - спросила она. - Синьорину Куколку. - Она ушла. - Разве ей не должны были позвонить из другого города? - Она поговорила и ушла. - Но откуда она вышла? Я все время был здесь. - Здесь есть черный ход, наверное, через него. Я пришел в себя, когда вышел из этого проклятого дома, одураченный и ослепленный, как в Луна-парке, когда выходишь из пещеры неожиданностей, полной призраков, скелетов, воя и криков. Все продолжало идти естественно, без всякого вмешательства, как по маслу. Но теперь я понимал, что это была естественность не любовного приключения, а обмана. Нетвердой походкой я притащился на площадь Мастай, вошел в бар и заказал кофе. Тут я вижу, что кто-то пристально на меня смотрит, я смотрю на него и узнаю парня с кривыми

Мордюкова Нонна / Записки актрисы

аккуратная. Я суечусь как ненормальная, тарахчу участливо: "Ну а ты ему, а он тебе?" На мои сто слов она одно. А я уж и сыну готова была сообщить ра- достную весть о появлении ребеночка. Долго не могла уснуть от сознания дружбы с Ниной и предстоящего объяснения со своим неразговорчивым му- жем. Утром вхожу на кухню, чтобы сказать, что ей делать, пока я буду на репетиции. - Нинок, вот двадцать пять рублей. Это все до зарплаты. Сходи раз- меняй, мне тоже деньги нужны. Она молча заминает луночки на беретике, соседка косится на нас, по- мешивая что-то в кастрюле. - Нин, чего молчишь? Поняла, о чем прошу? - Разменяю - так разменяю, а не разменяю - так не разменяю. Соседка пошла в свою комнату, вернулась с кошельком. - Я разменяю,- сказала она.

Мориц Юнна / Рассказы о чудесном

- ни за что, никогда, очень надо! Стирать белье, мыть полы и окна, белить потолок и катать краску по стенам, стряпать - и не иметь счастья поздним вечером или ночью, когда муж и дети уснули, счастья уткнуться лицом в стеклянный сияющий шар, где струятся, вьются, порхают эти чудесные жизни с человечьими лицами, с уморительными повадками жителей нашего города?.. А еще лучше - выиграть по облигации трудового займа, купить аквариум и замуж не выходить вовсе, а усыновить и удочерить испанцев, корейцев и негритят. Но это уж вовсе несбыточная мечта, потому что аквариум негде поставить, комната тесная, сплю я с матерью на одном топчане, и это - одна из чудесных причин, по которой я уеду учиться в другой город, где в общежитии будет моя первая в жизни отдельная койка. Кровь на ноге засо

Мрожек Славомир / Рассказы

только можете... А. Никакой личной выгоды? Б. Терпеть не могу личной выгоды. Прямо-таки отвращение к ней испы- тываю. Мне по сердцу только общее благо, а стало быть, и ваше тоже. А. Выходит, вы ради меня собой жертвуете? Б. Естественно, жертвую. Думаете, мне приятно зубы вам вышибать да почки отбивать? А. А то нет? Б. Что вы, в самом-то деле. Что за гнусные подозрения. Напротив, мне было чрезвычайно неприятно. Я плакал, но бил. А. Действительно, настоящее самопожертвование. Столько неприятнос- тей, столько труда. Вы ведь при этом чертовски устали, не так ли? Б. Уфф, да уж, тяжкая была работенка. А. Вот именно. Столько усилий, столько хлопот, и все ради меня - чтоб мне было не хуже, а лучше. Б. Да-да. А. Исходя из моих интересов, в з

Музиль Роберт / Человек без свойств

воздух мягкостью снегопада. Ульрих рассказал о своем приключении, и красивая женщина, которая была на вид лишь чуть-чуть моложе, чем он, то есть лет тридцати, посетовала на людскую грубость и нашла его донельзя заслуживающим жалости. Конечно, он стал теперь энергично оправдывать случившееся и объяснять удивленной красавице, от которой на него веяло чем-то материнским, что о таких стычках нельзя судить по успеху. Прелесть их в том и заключена, что в кратчайший отрезок времени, с невиданной в обыденной жизни стремительностью и по едва уловимым сигналам нужно выполнить столько многоразличных, мощных и все-таки точнейше согласованных друг с другом движений, что контролировать их сознанием становится невозможно. Напротив, любой спортсмен знает, что уже за неск

Муравьева Ирина / Филемон и Бавкида

мить нечем!). У калитки обернулась: он стоял в дверях и смотрел на нее. Рот его был открыт, глаза мутные (капли-то забыли!), белая ночная рубашка, босой. Она прикинула: бросится догонять или нет? Да куда ему! Ноги корявые, неловкие. Она успеет убежать. Так что вот теперь я и позабавлюсь: по- машу ему рукой: "Здравствуй, Ваня! Доброе утро!" Она помахала Филемону дрожащими пальцами. - Куда это она? - просипел Филемон, хватаясь за Татьянино плечо. - Куда она пошла-то? - Погулять, - тихо сказала Татьяна. - Ягод хочет нарвать. Ей лучше. - Доченька! - захлюпал Филемон. - Ты у меня одна на свете! Сделай милость: увези! - Говорю тебе: ей лучше! Погулять пошла! Завтракать садись! Через два часа бросились искать: Татьяна и две сердобольные сосед- ки. Прочесали в

Мураками Харуки / Охота на овец

хочешь... - Разумеется, - сказал я. - То есть, очень-очень близкими друзьями, - уточнила она. Я кивнул. Так мы и стали очень-очень близкими друзьями. Через полчаса после того, как впервые встретились. - Как очень близкий друг, хочу тебя кое о чем спросить, - сказал я. - Давай, - сказала она. - Прежде всего - почему ты не открываешь ушей? И второе: случалось ли раньше, чтобы они, твои уши, оказывали еще на кого-нибудь такое странное действие? Она долго молчала, уткнувшись взглядом в свои руки на столе. - Тут много всего перемешано, - очень тихо сказала она, наконец. - Перемешано? - Ну, да... Хотя, если коротко: я просто привыкла к той себе, которая не показывает ушей. - Получается, что ты с открытыми ушами и ты с закрытыми ушами - два разных человека? - Вот именно. Офиц

Мураками Харуки / Рассказы

о неприятного. Просто несколько лет назад я совершенно случайно встретился с ее мужем. Он был моего возраста и работал директором фирмы по торговле пластинками. Высокого роста и спокойного нрава, он казался человеком неплохим. Волосы его были пострижены ровно, как газон на стадионе. Встретился я с ним по делу, но когда деловой разговор закончился, он сказал, что его жена раньше меня знала. Потом назвал ее девичью фамилию. Эта фамилия ни с чем не увязалась у меня в голове, но после того, как он назвал университет и напомнил про фортепиано, я наконец понял, о ком идет речь. - Да, помню, - сказал я. Так обнаружились ее следы. - Она говорит, господин Мураками, что видела вас на фотографии в каком-то журнале и сразу узнала. Была очень рада.

Мураками Харуки / Слушай песню ветра

нее. Никто ничего не знал, а большинство и вовсе не помнило о ее существовании. Последний из них сказал, что не желает со мной разговаривать, и повесил трубку. Даже не знаю, почему. На третий день я еще раз сходил в школу и узнал, куда она поступила после выпуска. Это был захудалый женский вуз где-то на окраине, отделение английского языка. Я позвонил туда, представившись агентом по сбыту салатной приправы Маккормик: мол, девушка нужна мне для анкетного исследования, не могли бы вы сообщить ее адрес и телефон? Извините, конечно, но дело крайне важное. Поищем, -- ответили мне, -- перезвоните минут через пятнадцать. Я выпил банку пива и перезвонил. Мне сообщили, что в марте этого года она подала на отчисление. По болезни. А что за болезнь? -- Она уже поправилась? -- Салат м

Набоков Владимир / Дар

у до тех мест, где я вырос, и увижу то-то и то-то -- или же, вследствие пожара, перестройки, вырубки, нерадивости природы, не увижу ни того, ни этого (но всг-таки кое-что, бесконечно и непоколебимо верное мне, разгляжу -- хотя бы потому, что глаза у меня все-таки сделаны из того же, что тамошняя серость, светлость, сырость), то, после всех волнений, я испытаю какую-то удовлетворенность страдания -- на перевале, быть может, к счастью, о котором мне знать рано (только и знаю, что оно будет с пером в руке). Но одного я наверняка не застану -- того, из-за чего, в сущности, стоило городить огород изгнания: детства моего и плодов моего детства. Его плоды -- вот они, -- сегодня, здесь, -- уже созревшие; оно же само ушло в даль, почи

Набоков Владимир / Пнин

л в проеме двери, ведущей к подножию лестницы, и держал на отлете -- так, чтобы его было видно, -- стаканчик. Джоан устремилась к нему и едва не столкнулась с мужем, рысью припустившим через комнату, чтобы остановить, удушить, уничтожить Джека Кокерелла, заведующего английским отделением, который, стоя спиной к Пнину, забавлял миссис Гаген и миссис Блорендж своим знаменитым номером, -- он был одним из величайших, если не самым великим в кампусе имитатором Пнина. Тем временем его модель говорила Джоан: "В туалете нет чистого стакана и, кроме того, существуют другие неприятности. От пола дует и от стен дует..." Но доктор Гаген, приятный прямоугольный старик, тоже заметил Пнина и радостно его приветствовал, и в следующую минуту Пнина, заменив ему с

Неверов Ал. / Ташкент - город хлебный

ил ему, как мышь запищал... 12. В полдень поезд пришел не мужицкий, с хорошими вагонами. Мужики не попали. Вытряхнули Ваньку с Петькой, увели трех девок в орта чеку. - Безбилетные! Мишке посчастливилось. Вертелся-вертелся он около паровоза с красными высокими колесами, забрался на ступеньку. Наверно бы уехал, да мысли разные в голове закружились. - Бросил, бросил, товарища бросил! Больного товарища. Повернулись колеса у паровоза, мысли в голове еще больше закружились. - Бросил, бросил! Спрыгнул со ступеньки Мишка, чуть не заплакал от обиды: - Зачем я связался с ним? Ушел паровоз на красных колесах, осталась тоска по нему. Лежал Сережка на солнышке за вокзальной будкой, тупо облизывал губы воспаленным языком. Лиц