Книги в электронном виде

Джэссеп Ричард / Темное дело в гейтвее

з избы. - Ладно, оставим пока Макдаффа. Слушайте, а вы бы не хотели попытаться несколько поунять этого ретивого Эллендера? - Да я бы не против, мистер Вирлок, но вы же понимаете, какая каша заваривается вокруг дела Уэстина. - Тогда, выходит, мы должны сделать все возможное, чтобы парню дали лет двадцать тюрьмы, а не посадили на электрический стул, как того жаждет Макдафф? - Но ни Фэйн, ни Эллендер никогда не позволят нам заниматься новыми поисками. Вирлок выругался. - У меня создается впечатление, что все они рады этому происшествию, - продолжал Смит. - Дело Уэстина - настоящая находка для них: подозреваемый - северянин, схвачен на месте преступления, признался, что вытер отпечатки своих пальцев с пистолета, что бродил в по

Гургани Фахриддин / Вис и рамин

Т О ПОХИЩЕНИИ ВИС Виру, узнав, что сделал царь царей, Примчался ветра буйного быстрей. Но слишком поздно прибыл во дворец, -- Его жену похитил царь-хитрец: Чтоб раздобыть жемчужину одну, Принес он в жертву целую казну! Так обманула сына мать родная, На огненные муки обрекая. И, полный ярости, он стал пылать, Разгневали его сестра и мать. Ушла из сада верности весна, И чистоты лишилась белизна. Из крепости-ларца рубин исчез, И нет луны в объятиях небес. Был рудником он, полным серебра, Но стал рудник пустым: ушла сестра. Он жемчуга в душе своей пронес, -- Остался он с жемчужинами слез. Виру тоскует, думает о мести, Мубад ликует с луноликой вместе. Смотри: Виру страдает от обид, Без милой Вис душа его скорбит, Его лицо от горя пожелтело, -- Ты

Нагибин Юрий / Сильнее всех иных велений

ерпалось: и существо спора, и обида за свой род, и едкая память о Кваснике, и ярость против мальчишки, старавшегося ужалить побольнее, и страсть к бою и победе. Он уже не был воином, рвущимся сквозь пули на врага, он стал обычным добродушным, незлобивым, хотя и легко вспыхивающим Юркой, славным парнем, хорошим товарищем, ветрогоном и шалопаем. И как-то понуро он предложил своему противнику: - Слушай... может, лучше - до первой крови?.. - Я, кажется, ясно сказал, - прозвучал ледяной ответ. Юрка пожал плечами. В нем начинала звучать другая музыка - нежная, добрая и печальная. Она уже ждала его в высоком, просторном помещении, где находились лишь рояль и два стула, остальное пространство заполнялось звуками. Он брал

Залыгин Сергей / Соленая падь

а засудить, вынести ему приговор - его надо было прежде сломить, чтобы он, если уж с приговором не согласится, так не смог бы ему и противостоять, не смог бы пойти на смерть с убеждением, будто прав он, а не судьи его. Еще задолго до суда Брусенков знал, какая предстоит ему задача - сломить апостола этого на глазах у народа. Знал и надеялся не только на себя, но и на Власихина, что тот, не найдя слов оправдания, не скроет этого перед людьми, не сможет, не сумеет скрыть. И вот чувство растерянности Брусенков уловил наконец на лице подсудимого, заметил, как тот провел рукой по кудлатой своей голове. И еще заметил, что по переулкам кое-кто из народа стал возвращаться обратно на площадь... - Перехожу нынче к подсудимому, - снова повтор

Станюкович Кирилл / Тайну охраняет пламя

то вопрошающих криков, раздавшихся вслед за этим, не привел ни к каким объяснениям. Так и осталось непонятным, почему один бил, а другой был бит, и чему оба радовались. А то, что побитый, наоборот, был доволен и счастлив, явствовало из того, что после ужина в сгущающихся сумерках из васиной палатки раздались нестройные звуки гитары, и над затихающим лагерем понеслась пронзительная пиратская песня: Гремит пальба, горят суда И вьется черный флаг, Настал день страшного суда, Пляши, гуляй, моряк! На абордаж! На абордаж! Как молния топор, Вцепились крючья в такелаж И рвет картечь в упор. От залпа накренилась ночь, И навзничь тишина, Как пыль, сметая звезды прочь, Скатилась в зыбь луна. Да, в фальконетах знает толк Пиратский канонир. Ласкают во

Станюкович Кирилл / Удивительный луч профессора комаччо

гом - они как бы конкуренты, соперники. - Так,- поднимая брови, сказал Вары.- Интересно. А как вы считаете, могут ли они делиться секретами своего мастерства? - Не знаю, думаю, что обмен мнениями, конечно, существует, но что свои секреты они друг другу вряд ли доверяют. Мне это хорошо известно, потому что года два назад, когда к шефу Шредер прислал своего ученика для практики, профессор приказал ходить за ним следом неотступно и не позволять лазить под чехлы, и я ходил за ним, не спуская глаз, и глядел, - И все-таки, кажется, не доглядели? Я смутился. - Действительно, этот тип оказался достаточным пройдохой. Он спер... - Я знаю, что он украл, можете не рассказывать. И я должен обратить ваше внимание на некоторые сопоставления, которые можно сделать

Пентекост Хью / Исчезнувший сенатор

цу. - Провались она, ваша больница! - Питер услышал, что он орет. - Вы позволили им похитить Лауру и Бобби! Ваш тупой идиот у дверей готов был проверить мое свидетельство о рождении, прежде чем позволить войти, а эти подонки без всяких трудностей влезли со двора! Бач спокойно и бесстрастно смотрел на него своими бледно-голубыми глазами. - Если бы я даже встал на колени и целовал вам ноги, от этого женщина и ребенок быстрее здесь не оказались бы. Вы видели того, кто напал на вас? Питер прикрыл глаза, стараясь четко представить себе облик нападавшего. Но в памяти всплыло выражение ужаса на лице Лауры, когда она услышала крик Бобби. - Мы столкнулись в дверях, - сказал он. - Разбилось стекло, и Бобби закричал. Я еще не успел толком

Пентекост Хью / Убийство жарким летом

убоко вздохнул. - Две недели назад (через неделю после телефонного звонка) была заложена бомба в здании вокзала. - Минуточку. Этот человек звонил Мартину Северенсу каждый день, как и обещал? - Да, он звонил каждый день: в офис Мартина, во время бизнес-ленча, в ночной клуб, где тот проводил вечера, в аэропорт, когда Мартин улетал в Вашингтон. Каждые двадцать четыре часа, и всегда в разные места. Каждый раз повторялась угроза и запрашивался ответ. - Понятно. Значит, вам уже угрожали бомбой. - Такие случаи нередки. Звонят и говорят, что в здании, или в багажном отделении самолета в аэропорту Кеннеди, или в каком-нибудь ящике в метро заложена бомба. В девяти случаях из десяти - ложная тревога. В одном случае обнаруживается некое устройство,

Пентекост Хью / Запятнанный ангел

Я все время говорю о нем в прошедшем времени, Дэйв. Потому что то, что от него осталось, - это не Эд Брок. - Я понимаю, - сказал я. - Детектив он был первоклассный, Дэйв. Он мог рисковать не потому, что ему везло, а потому, что он хорошо знал свое дело. Мне трудно поверить, что, имея на руках улики против убийцы, он позволил бы заманить себя в лес и угодил в ловушку. Она была права насчет Эда. Он был слишком опытен, чтобы так легко попасться. - Ты ничего не сказала об этом в полиции? - спросил я. Гарриет покачала головой: - Я никому не могла довериться, Дэйв. Капитан Келли, начальник полиции штата, был рядовым полицейским, когда убили Джона Уилларда. Я задавала себе этот вопрос, Дэйв. Эд был хорошим профессионалом, но он не был

Пентекост Хью / Королевство смерти

анную губернатором Дьюи, а он организовал Портовую комиссию, дав ей право на поголовную чистку. Та проделала чертову уйму работы, мистер Траск, но вы не можете за пять лет вычистить то, что копилось полвека. И знаете что, мистер Траск? Я сижу в своем кабинете, читаю газеты и узнаю, что Рокки Маджента отправляется в свое загородное поместье в Нью-Джерси, собираясь провести там несколько дней. Вы понимаете, что мне становится известно? Тут, в порту, кому-то предстоит умереть. Может, даже на моем участке. Потому что Рокки организует для себя алиби. Я смотрю во все глаза, и комиссия смотрит во все глаза - комиссия, где всего-навсего пятьдесят следователей, которым необходимо обслуживать семьсот пятьдесят портовых миль Нью-Йорка и Нью-Джерси! Может, нам п

Андрееев А.Р. и другие / ИСТОРИЯ МАЛЬТИЙСКОГО ОРДЕНА

Грин Лоуренс / ОСТРОВА, НЕ ТРОНУТЫЕ ВРЕМЕНЕМ

ы найдете и устаревшие притирания — цинковую и ртутную мазь, бинты с корпией, и широко известную микстуру от кашля, и лекарство от желудочных заболеваний — все то, что помогало от недугов людям в прошлом столетии. Ну, а когда случалось что-нибудь серьезное и перечисленные лекарства помочь не могли, тут уж подрядчику оставалось надеяться только на себя. Островитян заботила еще и нехватка пресной воды. Когда-то, в давние времена, запасы воды на острове Владения иссякли. Один островитянин вызвался отправиться на материк через бухту Элизабет, а потом через песчаную пустыню за помощью в немецкий поселок, находившийся в Ангра Пекене (ныне — город Людериц). Он умер в пути, немного не дойдя до цели: немцы нашли его тело на дюнах, кто