Книги в электронном виде

Можаев Борис / Полюшко-поле

онах по крутобоким увалам шумели низкорослые дубнячковые заросли. Дубнячок был не выше ковыля - по колено. Но жухлые листья красновато-ржавого цвета громыхали на ветру, словно жестяные банки. "Не дерево, а трава... но поди ж ты, шумит!" - думал Егор Иванович. На крутом взъеме, под глинистым обрывчиком, из дубнячковых зарослей струился блеклый вялый дымок. "Кабы не загорелось, - подумал Егор Иванович. - Притушить надо". Он поднялся наверх, разбросал небольшую стылую кучку сизого пепла; мелкими блестками сыпанули на снег искорки, запахло вроде бы паленым. Егор Иванович оглядел валенок - не прихватило ли? Валенок был в порядке. На снегу возле ног чернела странная головешка - вроде бы на палку насажено маленькое копыто. Егор Иванович поднял ее - так и есть: копытце. Обуглившаяся

Можаев Борис / Падение лесного короля

шерицу: - Как полагаете, отчего смерть наступила? - Думаю, от разрыва сердца, - ответила та. - Какой разрыв сердца? - проворчал старик удэгеец с жиденькой бороденкой. - Сердце - веревка, что ли? - А вы как думаете, отчего он помер? - спросил его Коньков. - Его смерть приходил, - твердо ответил старик. - Пра-авильно, - усмехнулся Коньков. - Как вас звать? - Арсе, - ответил за старика Кялундзига. - Он у нас самый старший охотник. - Все еще охотитесь? - удивился Коньков. - А почему нет? - спросил Арсе. - Сколько же вам лет? - Не знай. Если человек здоровый, зачем года считай? - Пра-авильно, - подтвердил опять Коньков, улыбаясь. - Значит, смерть пришла, он и помер. А зачем же он сюда приехал помирать, на эту косу. А?! - Тебе не знай, что ли? - удивилс

Можаев Борис / Наледь

Синельников покосился на Воронова. - Туда нельзя... Давай к вороным. - В стойло геологов? Идея! - подхватил Юпо. - А что? Машина на ходу... Петя, голубчик! Да ты настоящий джинн из этой волшебной бутылочки. - Юпо поцеловал бутылку коньяка. - Выпьем за набег! - Ну, положим, пить-то за это еще рано, - сказал Синельников. - Славная эта штука, целебная, - сказал Юпо, ставя пустую рюмку. - В нашем положении только буйволы могут не пить. Живешь как на лесной порубке, было время - стояло дерево к дереву, а теперь кругом щербины. Того убрали по чистой, тот в запас ушел, того списали за водку... И все за каких-нибудь пять лет... К черту философию! К вороны-ым! Воронов захмелел, и ему было все равно, куда ехать. К вороным так к вороным. Поехали!.. Они снова заехали в магазин

Лажечников Иван / Несколько заметок и воспоминаний по поводу статьи

овский), подозвал его к себе и сказал ему твердым голосом: "Твоя физиономия мне нравится, отрезывай мне руку". Во время операции он приказал солдатам петь русскую песню. Этот рассказ передан мне адъютантами его (кажется, только двое и уцелели), бывшими при нем в Кульмском деле. Давыдов говорит: "Хотя не подлежит никакому сомнению, что победой при Кульме Европа в особенности обязана Ермолову, но многочисленные и сильные враги его силились и силятся доказать противное. По мнению некоторых, главным героем дня был граф Остерман, по мнению других - принц Евгений Виртембергский, по мнению Барклая, весьма неблаговолившего к Ермолову (то же сказано было где-то о Кутузове), квартирмейстерский офицер Диест (о последнем-то не стоило бы и говорить - кто у нас знает его? - и поднимать

Демин Валерий / Варяги -- последние пассионарии севера

Можаев Борис / Рассказы

ую сторону, но, не сбавляя скорости, летели вперед, каким-то чудом не опрокидываясь. Только мы успели выехать на главную Ачинскую дорогу, как навстречу нам из-за ельника вывернулась карета "скорой помощи". - Больных везут. Придется нам уступить дорогу, - забеспокоился я. - Это - наш автобус... Приспособили, - сказал Попков. - Видать, участковое начальство едет. Карета, не доезжая до нас, попятилась задом с дороги прямо в снег. Мы проехали мимо, шаркнув сеном по кабине "скорой помощи". Из кареты посыпались на снег пассажиры, все в полушубках и чесанках. Сразу видно - не на работу едут. Мы вышли навстречу. Оказалось, что ехал на совещание начальник лесопункта Мазепа с бригадой передовиков. Я незнаком был с Мазепой и удивился при встрече с ним. Он был мал и невзрачен,

Можаев Борис / Власть тайги

боченно: - По совести говоря, милый Вася, не верю я Рябому. Прогуляемся мы с ним по тайге и ни с чем вернемся. А Нюрка убедить их сможет, она слово дала. - Все-таки не надо было Нюрку выпускать, - с сожалением заметил старшина. - Да что она тебе далась. Никуда она не денется до самого суда. - Она-то не денется, да мы с тобой тайгой поедем, еще и вечером. - Уж не боишься ли ты засады, доблестный лыцарь! - Да ну тебя к черту! - выругался Сережкин. Из показаний Нюрки, которые затем признал и Рябой, следовало, что Варлашкин по договоренности с ним устроил скандал на селе, а Нюрка недели за две принесла ему слепки с ключей Ускова. Прямого участия в грабеже она не принимала. Магазин обокрал один Рябой. В коридоре милиции Нюрку поджидал Усков. - Может, вместе поедем

Можаев Борис / Тонкомер

старается... Она добрая. Видишь, платье купила! А деньги с нас берет? - так это для нас же... - Мы ей не нужны, - говорю. - Мы, то есть я и ты вместе, семья наша, не по душе ей. Пойми ты! А она в слезы: - Нельзя так о матери говорить. Нельзя злиться друг на друга. Вы меня мучаете. Помирись с матерью! Я тебя умоляю: помирись! - Ну как я могу помириться с ней, если она и говорить-то со мной не желает? Все с издевкой, с подковыркой, все побольнее задеть меня старается. Я для нее просто бедный родственник, которого терпят из милости. - А тебе-то что, как на тебя смотрят да как о тебе думают? Лишь бы в лицо не говорили гадостей. Мама всегда вежливо говорит, а ты задираешься. О бог ты мой! Я и виноватым оказался. Шумели мы, шумели, так и не договорились. Ей все казал

Гладышева Е. Нерсесян Л. / СЛОВАРЬ-УКАЗАТЕЛЬ ИМЕН И ПОНЯТИЙ ПО ДРЕВНЕРУССКОМУ ИСКУССТВУ

ние чудотворной иконы Богоматери, с которой предание связывает чудесное обретение песнопения "Достойно есть". Согласно преданию, первые два стиха были прибавлены к песнопению Козьмы Маюмского ("Честнейшую херувим..."), после того как архангел Гавриил, явившийся иноку Карейского монастыря на Афоне, начертал их на каменной плите. Это событие предание относит к IX веку. Икона, перед которой молился инок, получила наименование "Достойно есть". Судя по сохранившимся спискам, на ней были представлены Богоматерь и младенец-Христос со свитком - по пояс, а вокруг - летящие ангелы, славословящие Богоматерь. Память 11 (24) июня. ДРЕВО ИЕССЕЕВО - символическое наименование родословия Иисуса Христа, который, согласно ветхозаветным пророчествам, должен был родиться в колене

/ Повесть Временных лет

от Володислава; Каницар от Предславы; Шихберн Сфандр от жены Улеба; Прастен Тудоров; Либиар Фастов; Грим Сфирьков; Прастен Акун, племянник Игорев; Кары Тудков; Каршев Тудоров; Егри Евлисков; Воист Войков; Истр Аминодов; Прастен Бернов; Явтяг Гунарев; Шибрид Алдан; Кол Клеков; Стегги Етонов; Сфирка...; Алвад Гудов; Фудри Туадов; Мутур Утин; купцы Адунь, Адулб, Иггивлад, Улеб, Фрутан, Гомол, Куци, Емиг, Туробид, Фуростен, Бруны, Роальд, Гунастр, Фрастен, Игелд, Турберн, Моне, Руальд, Свень, Стир, Алдан, Тилен, Апубексарь, Вузлев, Синко, Борич, посланные от Игоря, великого князя русского, и от всякого княжья, и от всех людей Русской земли. И им поручено возобновить старый мир, нарушенный уже много лет ненавидящим добро и враждолюбцем дьяволом, и утвердить любовь между греками и русс

Югов Алексей / Ратоборцы

о-своему: "На помощь!" полководец венгерский, и зазвенел горн, и сомкнулись отборнейшие телохранители, сберегатели королевской хоругви, и, вооружася отчаяньем, двинулись против Даниила. А на призыв той трубы уже ломил полк, собранный наспех каким-то венгерским рыцарем. Один за другим рухнули наземь яростно оборонявшие князя горцы. И вот уже кинулось на него сразу несколько огромных мадьяр, и свалили с коня, и схватили. Вопль ужаса и ярости исторгся у русских воинов, не успевших еще дорубиться холма. Но внезапно разорвал Даниил застежку плаща своего, за который схватилось множество вражьих рук, отпрянул, подобно барсу, поднял валявшийся близ него горский топор и с размаху грянул по голове первого подвернувшегося. Страшен тогда явился лик Даниила! Попятились мадья

ПОБЕДОНОСЦЕВ К. П. / Письма к александру iii

Ваше, но, если осуществится мысль о поездке Вашей в Данию, благоволите взять с собою прилагаемую книжку (которая, если не ошибаюсь, была уже раз мною представлена) и прочтите ее. Я уверен, что, начав читать, Вы не оторветесь от нее до конца,- так она живо написана, так дышит действительною истиной и касается такого важного для России предмета. Я велел напечатать ее в большом количестве и распространяю повсюду, для возбуждения людей к доброй деятельности. Вот первые, главные народные потребности настоящей минуты. А наряду с ними другие, столь же существенные и которые тоже не ждут. В связи с кабаком - местное крестьянское управление или самоуправление до того расстроено, что повсюду иссякает правда. Власти, разумно действующей, нет, слабые не находят защиты от