Книги в электронном виде

ЯКОВЕНКО Павел / Снайпер

после почти могильной тишины казались оглушающими. У Саши еще некоторое время звенело в ушах. Глаза зафиксировали огни разрывов, и с едва заметным запозданием - звук. И снова наступила тишина. Саша отправился к Рыжему. - Слушай, чего это они? - А ты не знаешь, что ли? Развалины слева видел? - Да... - Ну вот, снайпер вроде бы там. Хотят его минами накрыть. - И накрыли? - Я-то откуда знаю?! - Ну, ясно. Саша присел на деревянную скамеечку и задумался. В голове его завертелась одна безумная, но очень заманчивая мыслишка. И чем больше он искал доводов против, тем заманчивее она становилась. - Слушай, Рыжий, а давай мы на рассвете туда сами слазим, проверим. - Ты чего, Куцый, рехнулся? Там растяжки могут быть, а может, он

Шульц Джеймс Уиллард / Апок, зазыватель бизонов

л по равнине. Здесь также тянулись невысокие холмы. Первые холмики он обошел, очевидно не желая показаться стаду. Потом сгорбился и стал подниматься по склону одного из более высоких холмов; не доходя до вершины, он выпрямился и поднял голову. О, как пристально смотрел я на него! Впрочем, не один я! Сотни и сотни глаз следили за ним, сотни людей молились за его успех. Когда Маленькая Выдра выглянул из-за холма, стадо находилось недалеко от него. Завернувшись в шкуру бизона и прикрыв ею голову, он сгорбился и стал бегать по склону, показывая животным верхнюю часть туловища. Вожаки - старые самки - сразу остановились, остальные напирали сзади, потом тоже остановились, стараясь разглядеть, чем вызвана задержка. Маленькая Выдра припал к земле и спрятался, потом снова выпо

Райт Синтия / Огненный цветок

уть респектабельнее, - пробормотала она, оглядываясь на палатки и хижины, в которых, по-видимому, жили сравнительно нормального вида люди. По крайней мере, больше не было видно полуобнаженных женщин, выглядывающих из окон, игроков или хулиганов, громко ругающихся между глотками виски. Нервно хихикнув, Стивен произнес: - Какой промах с моей стороны... Я должен объяснить, что та часть города, которую ты увидела, въезжая сюда, называется Бесплодными землями. Запад отличается от Филадельфии, но я верю, что здесь каждый может создать свой мир. Дидвуд, как младенец, - ему нужно для здорового роста влияние всевозможных вещей. Эту землю я купил отчасти потому, чтобы вам, детям, не пришлось жить вблизи от "Бесплодных земель". Они ехали по изрытой ухабами дороге

Картленд Барбара / Мелодия сердца

траданиях, подошел приходской священник: - Мне сказали, вы путешествуете с горничной, пожилой женщиной. - С ней все в порядке? - торопливо спросила Илука. - Мне очень жаль, но она мертва, - тихо сказал священник. - И другая леди, которая ехала в дилижансе, тоже. Илука сидела в обшарпанной гостиной дома священника рядом с мистером Арчером. Она пыталась осознать, что никогда больше не увидит бедняжку Ханну, никогда не услышит ее резких замечаний, которые в общем-то чаще развлекали ее, чем задевали. Просто такова была Ханна. Экономка священника дала ей и мистеру Арчеру по чашке крепкого чая с бутербродами, которые Илука жевала, не замечая вкуса. - Не могу поверить, - проговорила она. - Я тоже, - тихо признался старый актер.

Дюма Александр / Сильвандир

крупе Кристофа, позади нее. Мадемуазель де Безри издала легкий и весьма мелодичный возглас, испуганный, но отнюдь не пугающий. Виконт тотчас же спросил: "Что такое?" - ив голосе его прозвучала отцовская тревога за целомудрие дочери. - Пустяки, милостивый государь, пустяки, - отозвался Роже, - когда я садился на коня, ваша дочь слегка покачнулась; но теперь я крепко держу ее в объятиях, так что никакой опасности больше нет. - В объятиях, черт побери? В объятиях?! - проворчал виконт. - Молчите, друг мой, - остановила его жена, - вы, пожалуй, еще наведете этих детей на мысли, которых у них, разумеется, нет и в помине. - Не будем об этом больше говорить, - пробурчал виконт. И он с такой силой сжал бока лошади пятками, что она с места пошла рысью. Кристоф затрусил сзади.

Дюма Александр / Сан-феличе Книга первая.

на Мальте. Быстроходное судно доставило двору Обеих Сицилии и английскому адмиралтейству весть о победе Нельсона и разгроме нашей эскадры. По всей Европе, вплоть до самой Азии, пронесся радостный крик, так все боялись французов, так все ненавидели Французскую революцию. Особенно неистовствовал неаполитанский двор: прежде терявший разум от ярости, он теперь терял его от восторга. Само собою разумеется, что леди Гамильтон получила от Нельсона письмо с сообщением о победе, отрезавшей в Египте от родины тридцать тысяч французов, а вместе с ними и Бонапарта. Бонапарт, герой Тулона и 13 вандемьера, прославившийся в битвах при Монтенотте, Дего, Арколе и Риволи, победивший Больё, Вурмзера, Альвинци и принца Карла, выигравший сражения, в итоге которых менее чем за два год

Гюго Виктор / Девяносто третий год

матросские мешки, кипы с фальшивыми ассигнатами, которыми были завалены все трюмы корвета, ибо эта подлая выдумка англичан считалась законным приемом войны. Но какую пользу могло принести все это тряпье, если ни один человек не решался спуститься и разместить, как надо, сброшенные вниз предметы? Через несколько минут вся нижняя палуба белела, словно ее усеяли мельчайшие обрывки корпии. Море волновалось ровно настолько, чтобы усугубить размеры бедствия. Сильная буря пришлась бы кстати; налетевший ураган мог бы перевернуть пушку колесами вверх, а тогда уже не составило бы труда укротить ее. Тем временем разрушения становились все серьезнее. Уже треснули и надломились мачты, которые, опираясь о киль корабля, проходят через все палубы, наподобие толстых и круглых колон

Гюго Виктор / Труженики моря

годий на Гернсее - предприятие сложное и даже связана с некоторым риском, особенно для несведущего иностранца: покупатель в течение двадцати лет отвечает приобретенным имуществом за то деловое и финансовое положение продавца, каким оно было в день подписания купчей. Еще большую неразбериху порождает разница в денежной системе и системе мер и весов. Шиллинг - старинный французский аскален или шелен - стоит двадцать пять су в Англии, двадцать шесть су на Джерсее и двадцать четыре су на Гернсее. "- Палата мер и весов королевы" ("Палата мер и весов королевы". - В период пребывания Гюго на Гернсее в Англии правила королева Виктория (1819 - 1901).) тоже с капризами: гернсейскии фунт отличается от фунта джерсейского, а джерсейский - от английского. На Гернсее поля измеряются

Гюго Виктор / Париж

е устойчивое: Народ, а Коммуна - явление преходящее: Чернь. Но здесь у черни, этой исполинской силы, есть права. Она - Нищета, н ей от роду пятнадцать веков. Достойная эвменида. Царственная фурия. На голове у этой медузы змеи, но у нее седые волосы. У Коммуны - права, а Конвент прав. В этом и есть величие. С одной стороны - Чернь, но преображенная; с другой - Народ, но в новом облике. И у этих двух враждующих начал одна любовь - человечество; столкнувшись, они порождают равнодействующую - Братство. Таково богатство, расточаемое, нашей революцией. У революций потребность в свободе - это их цель, и потребность во власти - это их средство. Но когда схватка началась, власть может стать диктатурой, а свобода - анархией. Отсюда возникают с мрачной неизбежностью перемежающиеся

Гюго Виктор / Мария тюдор

м носит фамилию, которая оканчивается на "и". КОРОЛЕВА. И вы уверены, что он по ночам ходит к той женщине? Вы его видели? СИМОН РЕНАР. Я, Чендос, Клинтон, Монтегью - десяток свидетелей... КОРОЛЕВА. Какая подлость! СИМОН РЕНАР. Впрочем, сейчас королева сможет окончательно убедиться во всем. Как я уже докладывал вашему величеству, молодая девушка находится здесь. Я приказал схватить ее этой ночью у нее в доме. КОРОЛЕВА. Но, господин бальи, разве это не достаточное преступление, чтобы отрубить ему голову? СИМОН РЕНАР. За то, что он провел ночь у красивой девушки? Нет, ваше величество. За подобный поступок вы предали суду Трогмортона, и он был оправдан. КОРОЛЕВА. Я наказала судей Трогмортона. СИМОН РЕНАР. Постарайтесь избежать необходимости наказывать судей Фабиа

Олди Генри / Кабир

а, с лепными фигурами диковинных птиц по бокам. В очаге лениво тлели угли саксаула и ароматного алоэ, и земляной пол был устлан, согласно традиции, звериными шкурами. - Спорь не спорь, а все-таки ты не прав, Единорог, - без особого нажима заметил Гвениль, развалившись поперек шкуры пятнистого барса с Белых гор Сафед- Кух и мерцая в отблесках очага. Рядом с ним лежал Махайра Кресс, почти не принимавший участия в разговоре. Кроме нас троих, больше никого в алоу-хона не было. - Почему это я не прав? - отозвался я из угла, где стоял, до половины уйдя клинком в специальное отверстие подставки для гостей, изнутри выложенное войлоком. - Потому, - коротко отозвался гигант-эспадон со своего ложа. Затем подумал и добавил: - Если в твоем роду предпочитают обходиться без Посв

Хаггард Генри Райдер / Аэша

моя была близка: синие жилы на них надулись, как веревки. Я был под снегом минут двадцать, но они показались мне двадцатью веками. Проваливаясь, я поднял руки вверх, и Лео увидел мои посиневшие пальцы. Тогда он растянул на снегу шкуру яка и подполз на ней ко мне настолько, что мог протянуть мне ружье. К счастью, руки мои еще не совсем окоченели, и я смог уцепиться за якорь спасения. Счастье также, что мы с Лео были сильны. - Благодарю тебя, старый друг Лео, - сказал я. - За что? - улыбнулся он. - Мне вовсе не хотелось продолжать путешествие без тебя. Ну, отдышался? Тогда пойдем дальше! После холодной ванны полезно подвигаться. Мое ружье сломано, а твое провалилось в снег. Незачем нам в таком случае таскать с собой и патроны. Мы пошли обратно к обрыву, от которого ве