Книги в электронном виде

Мошковский Ан. / Пятеро в звездолете

вернулся от него и пошёл к автостраде. Поднял руку, и первый же красно-белый автолёт остановился перед ним. Толя сел в него, и машина помчалась к городу. Ничего у него не получается со сбором экипажа! Не так, видно, надо предлагать и уговаривать... Теперь оставалась Леночка. С какой стороны подступиться к ней? Автолёт подвёз Толю к дому. Он вылез, взял себя в руки и пошёл к ней. Поднялся на лифте на её этаж, с бьющимся сердцем нажал у двери золотистую кнопку - у каждого члена семьи была своя кнопка, - и на маленьком щитке зажёгся золотой огонёк. Это означало: входи, Леночка дома и ждёт тебя... Толя давно не был у неё. С тех самых пор, когда они год назад всем двором ездили к старому чёрному Вулкану собирать камешки. Ребята босиком бродили у

Мошковский Ан. / Семь дней чудес

м!-подал команду Андрей.-Он не уйдёт от нас!..-И потом уже крикнул ему, Боре:- Стой! Всё равно догоним! Стой, тебе говорят!.. Боря летел по аллее и прерывисто дышал. Ноги его подламывались. Вон и конец сквера, и Черёмуховый проспект с автобусами и троллейбусами впереди... - Стой, стой!-настигая Борю, кричал Андрей, и шахматы колотились в его кармане. Уже коснулся рукой куртки. Вот-вот Борю схватят, отберут лайнер, и его победа окажется страшным поражением. И чего стоила его клятва, решение быть храбрым, хитрым, безжа-лостным... Он и пикнуть не успеет, как его отлупят... Вдруг случилось что-то непонятное: Борю захлестнул новый страх, внезапный и острый. Голова налилась холодом, и он ощутил, как волосы его зашевелились, начали подниматься... Встали

Некрасов А. / Приключения капитана Врунгеля

хотел заходить. Страна эта незначительная и большого интереса для путешественника не представляет. Там только и есть три замечательные вещи: голландская сажа, голландский сыр и голландские селедки. Меня как моряка, понятно, заинтересовало это последнее, и я решил за- вернуть в Роттердам, познакомиться с селедочным делом. У них там оно поставлено на широкую ногу. Там селедок ловят, солят, маринуют, и свежую селедку морозят, и живую селедку можете купить и по- садить в аквариум. И вот что в этом деле особенно поразительно: голландцы, видимо, знают какой-то секрет. Иначе как же вы объясните такую несправедливость: вот шотландцы, например, пробовали ловить. Закинули сети, подняли - полно селедок. Ну, и обрадовались, понятно, но, когда разобрались хорошенько, р

Ниман А. / Питер Мариц - юный бур из Трансвааля

, и они учуяли опасность. Почти одновременно Октав выстрелил, а стадо кинулось бежать, так что нельзя было даже сказать, что вспугнул животных выстрел. Один жираф, вероятно легко раненный, вздрогнул на бегу, но от других не отставал. Охотники помчались вдогонку. Они сразу пустили лошадей во весь опор, но расстояние между ними и убегающими животными не убывало, а возрастало. На первый взгляд казалось, что жирафы бегут лениво и их легко догнать, но в действительности это было не так. Они скакали галопом, причем скачки их, не частые, но громадные, метров по пяти, были так комичны, что преследователи невольно хохотали, глядя на них. Все удаляясь и удаляясь, они вскоре как бы слились с желтым песком начавшейся пустыни и пропали из виду. - А я доволен, что охота

Новогрудский Л. / Закрытие открытия

авил платок на сцене, а сам уполз. Теперь пришла очередь Отелло. Стремясь походить на мавра, Мишка намалевал на физиономии синими чернилами несколько полос. Не знаю, как выглядят мавры, но больше всего лицо моего друга напоминало матросскую тельняшку. Отелло разговаривал либо словами, которые для него придумал Мишка, либо словами Бориса Годунова из одноименного произведения А. С. Пушкина. Объясню почему: среди книг Мишкиного папы Шекспира не оказалось, а на "Бориса Годунова" Мишка наткнулся, когда искал "Евгения Онегина", чтобы написать роль Татьяны. Там трагедия, тут трагедия-вот он и решил использовать находку, поскольку своих слов на всех могло не хватить. Обнаружив платок, Отелло заметался по сцене, крича, что узнал платок, что не потерпит в св

Носов Николай / Фантазеры

- Не знаю. Другие, может быть, и не едят, а Дружок ест. Один раз я оставил их сохнуть, вхожу - а он их грызет. Наверно, думал, что это конфеты. - Ну, спрячь их в печь. Там тепло, и Дружок не достанет. - В печку тоже нельзя. Один раз я их спрятал в печь, а мама пришла и затопила - они и сгорели. Я их лучше на шкаф положу. Мишка взобрался на стул и положил фанерку на шкаф. - Ты ведь знаешь, какой Дружок, - говорит Мишка. - Он всегда мои вещи хватает! Помнишь, он затащил мой левый ботинок, так что мы его нигде найти не могли. Пришлось мне тогда три дня ходить в валенках, пока другие ботинки не купили. На дворе теплынь, а я хожу в валенках, как будто обмороженный! А потом уже, когда купили другие ботинки, мы этот ботинок, который один оста

Носов Николай / Дневник Коли Синицина

отом мне надоело играть, и я пошел домой. Дома я опять думал о пчелах. Почему они жалят: от злости или просто так? По-моему, все-таки не от злости. Пчелы защищаются жалами от своих врагов. Если кто-нибудь нападет на улей, то они его жалят. Они даже медведя изжалят, если он полезет к ним в улей за медом. И правильно сделают. Ведь они для себя запасают мед, а не для медведей. А людей они жалят, должно быть, по ошибке. Пчелы ведь не знают, что люди не хотят им сделать зла. Откуда им это знать! Хотя люди тоже забирают у пчел мед. Но люди ведь забирают не весь мед. Сколько нужно, столько и забирают, а за это люди заботятся о пчелах, делают для них ульи, прячут на зиму в хорошие зимовники. Если бы люди не заботились о пчелах, то пчелам было бы гораздо хуже. Жили бы они то

Уайлд Оскар / Рассказы

Отис и мальчики, опустив голову, пошли к дому, а грум вел за ними обоих лошадей и пони. В холле их встретило несколько измученных слуг, а в библиотеке на диване лежала миссис Отис, чуть не обезумевшая от страха и тревоги; старуха домоправительница смачивала ей виски одеколоном. Мистер Отис уговорил жену покушать и велел подать ужин. Это был грустный ужин. Все приуныли, и даже близнецы притихли и не баловались: они очень любили сестру. После ужина мистер Отис, как ни упрашивал его маленький герцог, отправил всех спать, заявив, что ночью все равно ничего не сделаешь, а утром он срочно вызовет по телеграфу сыщиков из Скотланд-Ярда. Когда они выходили из столовой, церковные часы как раз начали отбивать полночь, и при звуке последнего удар

Паньоль Марсель / Слава моего отца

мула. Справа, но гораздо дальше, в глубь неба поднималась круча, неся на своем плече третью скалистую вершину, клонившуюся назад, которая господствовала над местностью. - А вон та - это Гарлабан. По другую сторону, у самой ее подошвы, стоит Обань. - Я родился в Обани, - объявил я. - Выходит, ты здешний, - отвечал Франсуа. Я с гордостью посмотрел на своих родичей и с еще большей нежностью - на величавый пейзаж. - А я? - с тревогой спросил Поль. - Я родился в Сен-Лу. Я здешний? - Вроде, - ответил Франсуа. - Вроде бы да, да не совсем. Обиженный Поль нырнул за мою спину. И так как он уже умел изящно выражаться, то и сказал мне тихо: - Вот балда-то! Вокруг мы не видели ни поселков, ни ферм, даже шалаша не встретили. Теперь дор

Пидоренко И.В. / Чужие дети

Это страшные чудовища, хотя и выглядят вполне безобидно. Постарайтесь понять. Пока мы не нашли их, всем нам угрожают неисчислимые бедствия. Егор, уже немного успокоившись, попытался выведать: - Ну, найдем мы их, а дальше что? - Уничтожение. Но это уже наше дело, вас оно не касается. <Вот так, - подумал Егор, - значит, уничтожение. Плохо. Нет, ребята, этот номер у вас не пройдет>. Вслух же сказал: - Раз не касается, значит, не касается. Не расстраивайтесь так. Завтра же все дома обойду и найду. В голосе инопланетянина теперь явственно слышались горечь и разочарование: - Вы странные существа. Не верите в опасность, когда вам о ней говорят. Плохо работаете даже за деньги, это ваше мерило ценностей. Может быть, и

Поль Берна / Лошадь без головы

рабаном, весивший не менее четырех фунтов. Габи пришел в восторг. - Она настоящая, эта хлопушка! - гордо заявил Татав. - Только уж очень старая. Вероятно, она участвовала еще в войне семидесятого года*. Весь ствол в ржавчине... Но издали она вполне может напугать. - И вблизи тоже, - сказал Габи. - Не хотел бы я получить рукояткой по макушке... Пришел черед Фернана. Он сел на лошадь с той приятной дрожью страха, которая сжимала горло всем им в последнюю минуту перед спуском. Улица Маленьких Бедняков впадала прямо в улицу Сесиль, где уже зажигались первые огни в лавочках. Отсветы уходящего дня как будто подчеркивали крутизну склона и усиливали черноту обрамлявших его домов. А потом был страх и неизвестность у поворота и внезапное ра

Рекемчук А. / Мальчики

я тогда еще не знал, кем он для меня окажется -- обидчиком или заступником, вот этот широкоскулый дылда, съевший мои конфеты. -- А ты... тоже поешь? -- спросил я. -- Что-о? Николай Иванович Бирюков снова вскочил с постели и опять завращал глазами: -- Как ты сказал? "Тоже"?.. А кто здесь еще поет, кроме Николая Бирюкова? Николай Бирюков -- первый дискант, первый солист хора! Когда Бирюков берет си второй октавы... Он стал в позу, раздул ноздри, потянул воздух, открыл рот... И тотчас раздался совершенно безобразный, режущий ухо, пронзительный звук. Я вздрогнул. Но все же уловил, что этот жуткий крик вырвался не из горла Николая Бирюкова, а из окна -- оно было распахнуто настежь. -- Кто это? -- Это? -- Бирюко