Книги в электронном виде

Михин Николай / Дача Долгорукова (повести и рассказы)

Колька замялся. - Ну, так как? - допытывался хозяин мотоцикла. - У меня дедушка здесь, в книжном магазине, должен скоро подойти сю- да. - Ну, это мы уладим, - сказал мужчина и пошел к книжному магазину, оставив Кольку у мотоцикла. Снова собрались ребятишки. - Что это за дядька? Кто он тебе? А ты чей?.. - забросали Кольку вопросами. Он не успел ответить на все вопросы, как увидел, что из магазина вышел дедушка с мотоциклистом. Они о чем-то беседовали и улыбались. Дедушка махнул Кольке рукой, мол, покатайся с ним. Затем они с мужчиной пожали друг другу руки, и незнакомец направился к мотоциклу. - Дедушка разрешил, - сказал он Кольке, помогая ему усесться на заднее сиденье. - Ну, куда поедем? Он ловк

Мишин Владимир / Почувствуйте разницу

и смотрел в темное небо. Я сидел и смотрел. Я сидел до тех пор, пока в меня не вошло чувство знания и решимости. И тогда я встал и пошел не оглядываясь. Было темно, но я-то, слава богу, видел как днем. Мои глаза были сухи- ми. Я бы никогда не мог объяснить этого, но я знал, что не собьюсь с до- роги... * * * В большом и шумном городе перед входом в известную киностудию сидел невероятно грязный, тощий и ободранный кот. Он сидел с утра до вечера уже несколько дней и смотрел на входящих и выходящих своими пронзи- тельными зелеными глазами. Внезапно, заметив кого-то, он замер, затем стремглав кинулся вперед и молниеносным прыжком настиг входившую в дверь студии молодую, но уже по- пулярную артистку. Артистка испуганно завизжала. Оказавшийся рядом дор

Мольер Жан, Батист. / Мещанин во дворянстве

ерх изящества. Г-жа Журден (в сторону). Да, сзади такой же дурак, как и спереди. Дорант. Даю вам слово, господин Журден, у меня было необычайно сильное желание с вами повидаться. Я питаю к вам совершенно особое уважение: не далее, как сегодня утром, я говорил о вас в королевской опочивальне. Г-н Журден. Много чести для меня, ваше сиятельство (Г-же Журден.) В королевской опочивальне! Дорант. Наденьте же шляпу. Г-н Журден. Я вас слишком уважаю, ваше сиятельство. Дорант. Боже мой, да наденьте же! Пожалуйста, без церемоний. Г-н Журден. Ваше сиятельство... Дорант. Говорят вам, наденьте, господин Журден: ведь вы мой друг. Г-н Журден. Ваше сиятельство, я ваш покорный слуга. Дорант. Если вы не надене

Мольер Жан, Батист. / Тартюф, или обманщик

придется мне, Дорина. Дорина Зачем вводить вас в грех? Сама уйду сейчас, Лишь передам словцо от госпожи для вас: Она желает, чтоб вы ей не отказали В непродолжительном свиданье в этой зале. Тартюф Какая весть! О нет, я ей не откажу! Дорина (в сторону) Размяк! Знать, втюрился и правда в госпожу. Тартюф Когда она придет? Дорина Не долго дожидаться... Да вот она сама! Счастливо оставаться. (Уходит ) ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ Тартюф, Эльмира. Тартюф Ничтожнейший из всех, живущих в мире сем, Я к силам всеблагим взываю об одном: И ныне и вовек пусть промысел небесный Дарит вас бодростью духовной и телесной. Эльмира Предметом ва

Монах Евгений / Улыбнись перед смертью

родичам. Даже двухкомнатную квартиру не пожалела кинуть - до того муженек обрыдл. Сам знаешь, Евген: противнее пьяного мента, пусть и бывшего, скотины в природе нет! - А пьяный рецидивист? - заинтересовался я, удивленный неожиданной сентенцией. - Рецидивист под градусом угрюмым становится, молчит больше. Вот, к примеру,как наш Фунт. А менту сразу повыкобениваться надо, показать, какой он крутой пуп земли. Покуражиться-поизмываться над кем-нибудь. Да хоть над собственной женой... - Да ты прямо завзятый психолог у нас! - почти искренне восхитился я. - Не только шмалять по черепам профессор! - А я всегда говорил: сильно недооцениваешь ты меня, Евген, - скромно заметил сияющий "профессор". - Ладушки! - переменил я тему, без лишних церемоний сдергивая самодовольного соратника с

Моравиа А. / Рассказы

те? - спросила она. - Синьорину Куколку. - Она ушла. - Разве ей не должны были позвонить из другого города? - Она поговорила и ушла. - Но откуда она вышла? Я все время был здесь. - Здесь есть черный ход, наверное, через него. Я пришел в себя, когда вышел из этого проклятого дома, одураченный и ослепленный, как в Луна-парке, когда выходишь из пещеры неожиданностей, полной призраков, скелетов, воя и криков. Все продолжало идти естественно, без всякого вмешательства, как по маслу. Но теперь я понимал, что это была естественность не любовного приключения, а обмана. Нетвердой походкой я притащился на площадь Мастай, вошел в бар и заказал кофе. Тут я вижу, что кто-то пристально на меня смотрит, я смотрю на него и узнаю парня с кривыми

Мордюкова Нонна / Записки актрисы

аккуратная. Я суечусь как ненормальная, тарахчу участливо: "Ну а ты ему, а он тебе?" На мои сто слов она одно. А я уж и сыну готова была сообщить ра- достную весть о появлении ребеночка. Долго не могла уснуть от сознания дружбы с Ниной и предстоящего объяснения со своим неразговорчивым му- жем. Утром вхожу на кухню, чтобы сказать, что ей делать, пока я буду на репетиции. - Нинок, вот двадцать пять рублей. Это все до зарплаты. Сходи раз- меняй, мне тоже деньги нужны. Она молча заминает луночки на беретике, соседка косится на нас, по- мешивая что-то в кастрюле. - Нин, чего молчишь? Поняла, о чем прошу? - Разменяю - так разменяю, а не разменяю - так не разменяю. Соседка пошла в свою комнату, вернулась с кошельком. - Я разменяю,- сказала она.

Мориц Юнна / Рассказы о чудесном

- ни за что, никогда, очень надо! Стирать белье, мыть полы и окна, белить потолок и катать краску по стенам, стряпать - и не иметь счастья поздним вечером или ночью, когда муж и дети уснули, счастья уткнуться лицом в стеклянный сияющий шар, где струятся, вьются, порхают эти чудесные жизни с человечьими лицами, с уморительными повадками жителей нашего города?.. А еще лучше - выиграть по облигации трудового займа, купить аквариум и замуж не выходить вовсе, а усыновить и удочерить испанцев, корейцев и негритят. Но это уж вовсе несбыточная мечта, потому что аквариум негде поставить, комната тесная, сплю я с матерью на одном топчане, и это - одна из чудесных причин, по которой я уеду учиться в другой город, где в общежитии будет моя первая в жизни отдельная койка. Кровь на ноге засо

Мрожек Славомир / Рассказы

только можете... А. Никакой личной выгоды? Б. Терпеть не могу личной выгоды. Прямо-таки отвращение к ней испы- тываю. Мне по сердцу только общее благо, а стало быть, и ваше тоже. А. Выходит, вы ради меня собой жертвуете? Б. Естественно, жертвую. Думаете, мне приятно зубы вам вышибать да почки отбивать? А. А то нет? Б. Что вы, в самом-то деле. Что за гнусные подозрения. Напротив, мне было чрезвычайно неприятно. Я плакал, но бил. А. Действительно, настоящее самопожертвование. Столько неприятнос- тей, столько труда. Вы ведь при этом чертовски устали, не так ли? Б. Уфф, да уж, тяжкая была работенка. А. Вот именно. Столько усилий, столько хлопот, и все ради меня - чтоб мне было не хуже, а лучше. Б. Да-да. А. Исходя из моих интересов, в з

Музиль Роберт / Человек без свойств

воздух мягкостью снегопада. Ульрих рассказал о своем приключении, и красивая женщина, которая была на вид лишь чуть-чуть моложе, чем он, то есть лет тридцати, посетовала на людскую грубость и нашла его донельзя заслуживающим жалости. Конечно, он стал теперь энергично оправдывать случившееся и объяснять удивленной красавице, от которой на него веяло чем-то материнским, что о таких стычках нельзя судить по успеху. Прелесть их в том и заключена, что в кратчайший отрезок времени, с невиданной в обыденной жизни стремительностью и по едва уловимым сигналам нужно выполнить столько многоразличных, мощных и все-таки точнейше согласованных друг с другом движений, что контролировать их сознанием становится невозможно. Напротив, любой спортсмен знает, что уже за неск

Муравьева Ирина / Филемон и Бавкида

мить нечем!). У калитки обернулась: он стоял в дверях и смотрел на нее. Рот его был открыт, глаза мутные (капли-то забыли!), белая ночная рубашка, босой. Она прикинула: бросится догонять или нет? Да куда ему! Ноги корявые, неловкие. Она успеет убежать. Так что вот теперь я и позабавлюсь: по- машу ему рукой: "Здравствуй, Ваня! Доброе утро!" Она помахала Филемону дрожащими пальцами. - Куда это она? - просипел Филемон, хватаясь за Татьянино плечо. - Куда она пошла-то? - Погулять, - тихо сказала Татьяна. - Ягод хочет нарвать. Ей лучше. - Доченька! - захлюпал Филемон. - Ты у меня одна на свете! Сделай милость: увези! - Говорю тебе: ей лучше! Погулять пошла! Завтракать садись! Через два часа бросились искать: Татьяна и две сердобольные сосед- ки. Прочесали в

Мураками Харуки / Охота на овец

хочешь... - Разумеется, - сказал я. - То есть, очень-очень близкими друзьями, - уточнила она. Я кивнул. Так мы и стали очень-очень близкими друзьями. Через полчаса после того, как впервые встретились. - Как очень близкий друг, хочу тебя кое о чем спросить, - сказал я. - Давай, - сказала она. - Прежде всего - почему ты не открываешь ушей? И второе: случалось ли раньше, чтобы они, твои уши, оказывали еще на кого-нибудь такое странное действие? Она долго молчала, уткнувшись взглядом в свои руки на столе. - Тут много всего перемешано, - очень тихо сказала она, наконец. - Перемешано? - Ну, да... Хотя, если коротко: я просто привыкла к той себе, которая не показывает ушей. - Получается, что ты с открытыми ушами и ты с закрытыми ушами - два разных человека? - Вот именно. Офиц