Книги в электронном виде

Соболев Леонид / Рассказы капитана 2-го ранга В.Л. Кирдяги?

уб. Лицо скользнуло взглядом по обдерганной и залатанной парусинке и остановило холодный взор на растерянной улыбке Пийчика. - Не улыбаться вам, товарищ командир, а плакать надо, - сказало лицо. - Если вы со шлюпкой управиться не можете, что же вы будете делать с кораблем, если такой будет доверен вам в командование? Стыдитесь. Из каретки высунулась голова в круглых очках и щуплое тельце в клетчатой ковбойке. - Что это было? Как называется? - спросила голова. - Вовремя предотвращенная авария. Полный ход! - сказало лицо и махнуло рукой старшине, показав при этом левый рукав, где над четырьмя красными нашивками блестел вышитый золотом якорь, свидетельствующий, что владелец рукава проходит курс наук в Военно-морской академии. Увидев эту эмблему,

Соколова Наталья / Пришедший оттуда

знаете... - Да, это мы знаем, - сказал тесть. - Можете не объяснять. - Шутите, двадцать девятое. Самая горячка, аврал... православные, навались! И части хватают какие похуже, из отработанных, и сборка, дрыг-прыг, скоростная. Болезнь наша. Слышали анекдот насчет ада? Он рассказал анекдот, как на том свете сделали три отделения ада: для производственников, служащих и колхозников. Так все норовили проскочить в первое. Почему? Разве там не кипятят в котлах, не поджаривают на вертелах, не тыкают в зад раскаленными вилами? Все так. "Но знаете ли, часто бывают перебои, простои. То не подадут горячий пар или воду, то нет дров, то котел испортится. Не все дьяволы обеспечены вилами, рукавицами. Последнюю декаду действительно жарят, а первые две живется неп

Солженицын Александр / Раковый корпус

го и не спросишь, а кто тянет -- и за двоих потянет. Завтра с утра заступит Елизавета Анатольевна, она вычистит и вымоет за Нэллю и за себя. Теперь, когда Сибгатова оставили одного, он обнажил крестец, в неудобном положении опустился в тазик на полу около кровати -- и так сидел, очень тихо. Ото всякого неосторожного движения ему было больно в кости, но еще бывало паляще больно и от касания к поврежденному месту, даже от постоянного касания бельем. Что там у него сзади, он не видел никогда, только иногда нащупывал пальцами. В позапрошлом году в эту клинику его внесли на носилках -- он не мог вставать и ногами двигать. Его смотрели тогда многие доктора, но лечила все время Людмила Афанасьевна. И за четыре месяца боль совсем прошла! -

Солнцев Роман / Очи синие, деньги медные

Дочь звала, и мать не раз предлагала старику перебраться в закрытый город - там снабжение лучше, нет преступности, да и некому водиться с народившимся внучатами. Но отец бунтовал в своем райцентре, где даже элеватора нет, зерно возят в соседний район, а имеется лишь воняющий на всю округу рыбзавод да не менее вонючая маслобойня... Сабанову-старшему все мнилось - вспомнят о нем, вспомнят и с пионерами под оркестр придут, попросят прощения. Но никто к нему не приходил... бывшие секретари райкома все куда-то подевались - говорили, в бизнес ушли... И наконец, старик согласился-таки переехать к дочери как в изгнание - и то лишь ко времени, когда волна бедности и бандитизма достигла и секретных зон. Мать увезла его, почти уже невменяемого, жалкого, что-то нев

Соловьев Владимир / Матрешка

ище, а остальное тело точно нарост на нем, не говоря уж о таком атавизме, как душа, и никакого участия ни то, ни другая в любви не принимают. У Лены - наоборот. Судя по ее сдержанности, я вообще не был уверен, что она что-нибудь испытывает там, в главном любовном органе, но при этом так сжимала меня, будто боялась потерять. Соитие существовало для нее не само по себе, но как физический знак неземной какой-то близости. А поцелуи почему-то и вовсе не признавала, хоть и снисходила до моих домогательств, прозвав "слюнявчиком". Потом, когда мы стали с ней ссориться, упрекала, что я похотлив, а не нежен. Это настолько не соответствовало реальности, что я спрашивал себя: а не принимает ли она меня за кого другого? Но это в будущем, а пока меж нами у

Сологуб Федор / Мелкий бес

одвенечного платья. Она всегда ходила по магазинам вместе с Грушиною: та помогала ей сделать выбор и сторговаться. Крадучись от Передонова, Варвара напихала Грушиной в глубокие карманы для ее детей разного кушанья, сладких пирожков, гостинцев. Грушина догадалась, что ее услуги сегодня на что-то очень понадобятся Варваре. Узкие башмаки и высокие каблуки не давали Варваре много ходить. Она скоро уставала. Поэтому она чаще ездила на извозчиках, хотя больших расстояний в нашем городе не было. В последнее время она зачастила к Грушиной. Извозчики уж заприметили это; их и всех-то было десятка два. Сажая Варвару, уж и не спрашивали, куда везти. Уселись на дрожки и поехали к господам, у которых жила Клавдия, осведомляться о ней. На улицах б

Солоухин Владимир / Григоровы острова

разд, кто как лучше любит, чаще всего лицом к солнцу: жаден человек до солнечного лучика, особенно до мартовского. Ведь в мартовском солнце, так же как и в мартовском огурце, есть своя, особенная, ни с чем не сравнимая прелесть. Теперь был не март, теперь было сумрачно и мела ноябрьская поземка. А редкие рыбаки сидели ссутулившись, согнувшись над лунками: первые зимние холода переносятся куда тяжелее главных. Лед был тонок. Пешня пробила его с трех ударов. В середине прорубки (простите, лунки) оказался цельный кусок льда, который я выбросил шумовкой. Помня о советах Германа, валенками, как бы танцуя, я отогнал от лунки ледяную крошку, сел к ветру спиной и... Но тут выяснилось одно досадное обстоятельство -- я не умею надевать на крючо

Солоухин Владимир / Письма из Русского музея

искусства, вероятно, легко спра-виться, сколько посетителей бывает в музее ежегодно и сколько побывало уже, если не с момента его образования, то по крайней мере за годы Советской власти. В последнее время я часто слышу метафору, пущенную неизвестно кем и когда. Обычно говорят про стихотворе-ние или роман: "Он, как айсберг,--одна седьмая часть над водой и видна, семь восьмых под водой и составляют основную грозную массу айсберга". Я для себя дал слово не употреблять никогда больше это сравнение, ставшее банальным, но ничего не поделаешь: ничто не похоже так на пресловутый айсберг, как всякий порядочный музей, а тем более такой огромный и богатый, как Русский. Даже не одна седьмая часть на поверхности, а, вероятно, сотая или пятисотая,

Солоухин Владимир / Прекрасная Адыгене

ь при таких обстоятельствах и такого значения. Прошла неделя. Поговаривали о том, что Олю выпишут. И вдруг ее все же положили на операционный стол. Мы узнали об этом, что называется, после факта. На всякий ли случай распотрошили девчонку, действительно ли там был вялый, двухгодичной давности, весь в сложных и болезненных спайках аппендицит, мы об этом уже не узнаем. Вырезали, и слава богу. Но случай, как видно, и правда был не простой и доставил врачам много хлопот. Когда я принес хирургу (Иде Львовне) охапку белых и красных роз и, не застав ее в кабинете, положил розы на стол, а сам пошел искать ее по палатам и когда я безмолвно стал на пороге палаты, а Ида Львовна подняла на меня глаза, то я увидел, как побледнела хирург и схватилась за спинку

Солоухин Владимир / Трава

высокие колья, чтобы было хмелю куда расти. Хмель живописно украшал дедов сад. Рядом с ним стояли пчелиные улья, так что уже здесь невольно и слу-чайно пока соседствовали хмель с медом, предназначен-ные впоследствии друг для друга. Соединялись они в бочонке, в котором варилась "ку-мушка" -- медовая, хмельная (от слова "хмель") брага. Хмель этой браги, по общему мнению всех многогодных гостей, бил в двух направлениях: и в ноги, и в голову. Голове он придавал легкость и веселость, а ногам тяжесть и неподвижность. Головой словно вскочил бы и -- плясать, порхать с платком по просторным и чистым половицам, а ноги невозможно сдвинуть с места и оторвать от пола. "Неужели? -- думаю я теперь. -- Неужели два своих состояния, две своих крайности: тяжел

Солоухин Владимир / Третья охота

т в первых трех способах, избегая одной только солки. Жареный масленок очень нежен и душист, тем более что благодаря обилию маслят всегда можно отобрать для жарки только самые молодые грибки. А так как маслята появляются действительно одними из первых, то обычно ими приходится разговляться после долгой зимы. В разговении же, как известно, - особая сласть. Здесь я хотел бы сделать маленькое отступление, касающееся грибов, которые жарят. Долгое время я не знал, что жареные грибы можно запасать на целую зиму. Впервые просветила меня на этот счет Мария Илларионовна Твардовская. Во время какого-то очень важного приема, где то и дело произносились высокие речи о соцреализме, положительном герое в советской литературе и теории бесконфликтности

Моэм Сомерсет / Бремя страстей человеческих

съедал яйцо, чтобы подкрепиться перед вечерней. Миссис Кэри не ездила вечером в церковь, чтобы Мэри-Энн могла послушать службу, но дома читала все положенные молитвы и псалмы. По вечерам мистер Кэри ходил в церковь пешком и Филип ковылял с ним рядом. Прогулка в темноте по проселочной дороге как-то странно его впечатляла, а дальние огни церкви, которые все приближались, были милы его сердцу. Сначала он стеснялся дяди, но постепенно к нему привык и, держа его за руку, шагал куда спокойнее, чувствуя себя под его защитой. Вернувшись домой, они ужинали. На табуреточке возле камина грелись комнатные туфли мистера Кэри, а рядом с ними - туфли Филипа: одна из них такая, как у всех детей, а другая - странной формы, ни на что не похожая. Мальчик едв