Книги в электронном виде

Набоков Владимир / Под знаком незаконнорожденных

знать не может, она будет ныне лежать щепотью синеющей пыли в холодном ее колумбарии. Он безмерно любил ее и любил Круга с такой же страстью, какую большая, лоснистая, вислогубая гончая питает к провонявшему болотом охотнику в высоких ботфортах, что склоняется к красному костру. Круг мог, нацелясь в стаю самых признанных и возвышенных человеческих мыслей, вмиг ссадить ворону в павлиньих перьях. Но убить смерть он не мог. Эмбер поколебался, затем бегло набрал номер. Занято. Эта чересполосица коротких гудков походила на длинный столбец оседающих одна на другую "Я" в составленном по начальным словам указателе поэтической антологии. Я был разбужен. Я был смущенный. Я вас любил. Я вас узнал. Я в дольний мир. Я верю. Я видел сон. Я встретил вас. Я гл

Набоков Владимир / Подвиг

али Аллой, она писала стихи, -- три вещи, которыя, казалось бы, не могутъ не сдeлать женщины плeнительной. Ея любимыми поэтами были Поль Жеральди и Викторъ Гофманъ; ея же собственные {37} стихи, такiе звучные, такiе пряные, всегда обращались къ мужчинe на вы и сверкали красными, какъ кровь, рубинами. Одно изъ нихъ недавно пользовалось чрезвычайнымъ успeхомъ въ петербургскомъ свeтe. Начиналось оно такъ: На пурпурe шелковъ, подъ пологомъ ампирнымъ, Онъ всю меня ласкалъ, впиваясь ртомъ вампирнымъ, А завтра мы умремъ, сгорeвшiе до тла, Смeшаются съ пескомъ красивыя тeла. Дамы списывали его другъ у дружки, его заучивали наизусть и декламировали, а одинъ гардемаринъ даже написалъ на него музыку. Выйдя замужъ въ во

Набоков Владимир / Пьесы в прозе

Да в передней. Поди-поди-поди. Полюбуйся! Любовь. Я тебя предупреждала, что после сеанса он должен сразу отправляться домой, а не шпарить в футбол. Конечно, он сходит с ума, когда пять мячей... (Быстро уходит.) Трощейкин. Говорят, отвратительная примета. Я в приметы не верю, но почему-то они у меня в жизни всегда сбывались. Как неприятно... Ну, рассказывайте. Ревшин. Да кое-что есть. Только убедительно прошу -- ни слова вашей женке. Это ее только взбудоражит, особенно ввиду того, что она к этой истории относится как к своему частному делу. Трощейкин. Хорошо-хорошо... Вываливайте. Ревшин. Итак, как только мы с вами расстались, я отправился на его улицу и стал на дежурство. Трощейкин. Вы его видели? Говорили с ним? Рев

Нарежный В.Т. / Росиийский Жилбаз или Похождения князя Гаврилы?

тихо). Ну, нечего! что слово, то вздор; что мысль, то дурачество! М у ж (тихо). Как благороден должен быть взор его в эту решительную минуту! Ж е н а (тихо). Когда он с княжною Феклушею забавлялся в бобовой беседке? или когда бежал домой, опрокинув целый стол у старосты? М у ж (громко). Как величественно должно быть тогда лицо его! Ж е н а (так же). Когда он в первый раз явился к нам весь в грязи, в лохмотьях, с расцарапанною харею? Я удивляюсь, сударь, что ты находишь в нем так много отличного; может быть, он и добр, но признаюсь, что ума в голове его ни на полушку. Шутка! потоптать свой огород, из чего? М у ж. Или ты, жена, с ума сошла, или никогда его и не имела. Я читаю историю о Петре Великом и говорил про себя о том положении сего единственного героя, когда он одним сло

Некрасов Виктор / В родном городе

По коридору прошла соседка. Шура дождалась, пока она не скрылась в своей комнате, прошла на кухню и там заплакала. 6 Дни по-прежнему стояли теплые, совсем летние, и Николай целыми днями, скинув рубашку, загорал на своей лужайке. Он привык к чтению. До войны он мало читал, а если и читал, то урывками, когда нечего было делать, да и то те книги, которые откуда-то приносила Шура. Это были все старые, растрепанные, пахнувшие почему-то мышами и пылью книги про любовь, которые Николай тут же забывал - он не любил читать про любовь. В госпитале он стал читать. Сначала тоже от нечего делать. Зашел как-то после кино в библиотеку, просмотрел газеты, увидел на полках книги и попросил, чтоб ему дали что-нибудь интересное, только не про войну

Некрасов Виктор / Кира Георгиевна

ся". И они зашли в эту самую столовую. Пока Вадим бегал за котлетами и винегретом, Кира Георгиевна смотрела на него сверху (они устроились наверху, на балкончике) и думала о том, как он, в общем, мало изменился, хотя походка и стала не такая уж легкая и молодая, как была. Потом Вадим принес две порции мокрых котлет с вермишелью, винегрет, бутылку нарзана и, разлив водку, спросил: - За что мы пьем? - За твое возвращение, конечно, - сказала Кира Георгиевна и тут же услыхала свой голос, чужой, далекий, не ее. ...Боже мой, боже мой, что ж это происходит?.. "За твое возвращение..." Куда? К кому? Вот она сидит за этим красным, покрытым стеклом столом и смотрит в тарелку, и перед ней стакан с какой-то гадостью, и ни о чем она еще не спросила и не з

Некрасов Виктор / Маленькая печальная повесть

Но что-то, несмотря на сопротивление, удалось все же продать, что-то - мебель, холодильник, стиральную машину ("Ты помнишь, сколько мы за ней стояли?"), ковер с лебедями - оставить друзьям. Главная баталия развернулась вокруг "Медицинской энциклопедии", которую Рануш Акоповна тайно штудировала, когда у нее начинала болеть печень или появлялось красное пятнышко на руке. Но постепенно, день за днем комната пустела, и, наконец, когда остался только стол и диван в окружении разнокалиберных чемоданов и узлов, была устроена отвальная. За день до нее, вернее, в предшествующую ей ночь, Ашот с Романом совершили традиционный, на этот раз прощальный променад вдоль Невы. Начали от Московского вокзала, прошли весь Невский, попрощались с клодтовс

Некрасов Виктор / Первое знакомство

чая столовая здесь лучшая в Италии, и сам Оливетти такой бессребреник, всем раздает деньги, а сам в стареньком пальтишке ходит. Во всем этом, возможно, и была доля истины - не знаю, проверить то, что нам говорили, мы не могли, а фабрика, со стороны действительно поражает своим благоустройством и рациональностью, - но когда обо всем этом говорится с таким неумеренным восторгом, невольно закрадывается сомнение. Попутно о нас самих. Не напоминаем ли мы иногда эту самую даму, когда показываем иностранцам свои достопримечательности? Мне вспоминается скорбный взгляд итальянского писателя Карло Леви, когда три года тому назад в Киеве я спросил его, как ему понравилось Московское метро. - Господи, и вы об этом? - сказал он с укоризной. - Нет чел

Немировская Майя / Рассказы

о постепенно осваиваемся. Набираем "экспириенс" Я начинаю ухаживать за новорожденным ребенком Это уже по рекомендации одной из хозяек, которой, видимо понравилась. Ох, уж эти маленькие, такие хорошенькие хасидские дети! Однажды, убирая очередную чью-то квартиру, увидела снизу, из прихожей, приползшего к самому краю крутой, покрытой карпетом лестницы, годовалого малыша. Молодая мамаша сидела, отвернувшись к окну "Ребенок может упасть"-сказала я, чуть не рванувшись на лестницу, чтобы отодвинуть его от края. - Все в порядке- спокойно ответила она. - Он умный, дальше не полезет. И в самом деле, не полез, не скатился. Зря я волновалась. Каждое утро я приезжаю к крошечному Иоси. Работа привычная, опыта хватает. Кормлю его из бутылочки, ме

Ненацки Збигнев / Раз в год в Скиролавках

оминал в столице, а все-таки Любиньски был, несмотря на это, писателем, и к тому же - как утверждал Неглович - вполне хорошим. О художнике Порваше в селе сложилось особое мнение, потому что он не пользовался легкими случаями и не перебегал никому дорогу, а привозил себе каждый раз новую девушку, которую, однако, задерживал не дольше чем на месяц или полтора. Девушки были разного возраста и разной красоты к сожалению, по причине неряшливого образа жизни художника и отсутствия заботы о еде, они вскоре чувствовали ухудшение здоровья и уезжали с плачем, распространяясь о том, что "он не хотел давать на жизнь" и они должны покидать Скиролавки, потому что "исчерпали свои сбережения". И вот за день до Нового года вдруг появился в деревне художник Богумил Порваш

Нетребо Леонид / Мидии не родят жемчуг

ребовали "равноправия"; или, вовсе не работая, "портились" от безделья - подавались на сторону. И то, и другое приводило к разводам. Барби жила особой жизнью: "Святая", - иной раз с удовольствием и обожанием думал Андерсон... Однако, время показало, - тот же результат. "Все они одинаковые!..." - часто доводилось слышать подобное от отвергнутых мужиков в состоянии беспомощной пьяной сопливости. Но это - ущербное самооправдание, чушь, так примитивно Андерсон никогда не думал, ни "до", ни "после". Отпускную неделю он "закручивал" как мог: походы за грибами, ягодами, на рыбалку, на охоту, на шашлыки... Друзья, ресторан - единственный в вахтовом поселке - через вечер. Вместе с ними развлекалась и Светлана - куда же без нее, они с Барби стали почти п

Нетребо Леонид / Рассказы

лом животе. Впрочем, последнее трудно было утаить - нижние пуговицы на рубахе отсутствовали. Легко догадаться: чтоб не упали портки, мужику необходимо было затянуть пояс на последние, дополнительно проколотые дырки, смяв верхнюю часть брюк в гармошку. Айзик стоял, отчаянно загнав руки в узкие карманы джинсов, поникший, казалось, не зная, как жить дальше. Сказал, борясь с раздражением: - Отец. Дядя. Или дедушка. Не знаю, как вас лучше назвать. Вы местный житель. У нас уже было несколько небольших встреч сегодня. Но все они почему-то заканчивались примерно одинаково - мы покидали друг друга. У меня такое предчувствие, что ничего нового нас в этом смысле не ожидает. Извините. Мужик продолжал улыбаться щербатым ртом, превращая все м