Книги в электронном виде

Лондон Джек / Зов предков

зом, что шест всякий раз при падении ложился поперек по- лыньи. Мороз все крепчал, термометр показывал пятьдесят градусов ниже нуля; и после каждого такого купания Перро приходилось разводить костер и высушивать одежду, чтобы уберечься от смертельной простуды. Но его ничто не пугало. Именно потому, что он бы такой бесстрашный, его назначили правительственным курьером. Перро шел на какой угодно риск и, решительно подставляя морозу свое худое, морщинистое лицо, боролся со всякими трудностями изо дня в день, с рассвета до темноты. Он шагал вдоль неприветных берегов реки по кромке льда, хотя лед тре- щал и подавался под ногами и на нем страшно было хоть на миг остано- виться. Вскоре нарты вместе с Дэйвом и Бэком провалились в воду, собаки чуть не захлебнулись, и и

Лондон Джек / Морской волк

ложили зашитый и парусину труп на лючину. У обоих бортов на палубе, днищами кверху, были принайтовлены маленькие шлюпки. Несколько матросов подняли доску с ее страшным грузом и положили на эти шлюпки с подветрен- ной стороны, повернув труп ногами к морю. К ногам привязали принесенный коком мешок с углем. Похороны на море представлялись мне всегда торжественным, внушающим благоговение обрядом, но то, чему я стал свидетелем, мгновенно развеяло все мои иллюзии. Один из охотников, невысокий темноглазый парень, - я слышал, как товарищи называли его Смоком, - рассказывал анекдоты, щедро сдобренные бранными и непристойными словами. В группе охотников поминут- но раздавались взрывы хохота, которые напоминали мне не то вой волков, не то лай псов в преисподней. Матросы,

Лондон Джек / Сборник рассказов

ь постромки, уперся в поворотный шест и сдвинул с места примерзшие нарты. Руфь следовала за ним со второй упряжкой, а Мэйлмют Кид, помогавший ей тронуться, замыкал шествие. Сильный и суровый человек, способный свалить быка одним ударом, он не мог бить несчастных собак и по возможности щадил их, что погонщики делают редко. Иной раз Мэйлмют Кид чуть не плакал от жалости, глядя на них. - Ну вперед, хромоногие! - пробормотал он после нескольких тщетных попыток сдвинуть тяжелые нарты. Наконец его терпение было вознаграждено, и, повизгивая от боли, собаки бросились догонять своих собратьев. Разговоры смолкли. Трудный путь не допускает такой роскоши. А езда на севере - тяжкий, убийственный труд. Счастлив тот, кто ценою молчания выдерж

Лондон Джек / Сердца трех

била ружье из рук старика. Продолжая ожесточенно грести, Френсис увидел, как мужчины, отбежав от девушки, прицелились в него, но она выхватила револьвер и, наведя на них, заставила опустить ружья. "Анджелика", повернутая против ветра, приостановилась, вспенивая во- ду, и Френсис ловким прыжком вскочил на палубу; в ту же секунду капитан повернул рулевое колесо, паруса надулись, и шхуна понеслась в море. С мальчишеским озорством Френсис послал на прощанье воздушный поцелуй нез- накомке, продолжавшей смотреть ему вслед, и увидел, как она, в полном изнеможении, упала на грудь бородатого старика. - Ну и порох, эти проклятые Солано! И гордые до сумасшествия, - заме- тил Френсису метис-капитан и улыбнулся, сверкнув белыми зубами. - Бешеные какие-то, настоящие психопа

Лондон Джек / Смок Беллью

, но каково этим молодцам из Сан-Франциско? Остались со своим багажом, и ни с места. Застряли до будущего года. Выпей еще чашечку кофе и поверь мне на слово, что я ни за что не связался бы с этими кровопийцами, если бы меня не тянуло в Клондайк! Скверные люди. Ради своих делишек они готовы мертвого ограбить. А ты подписал контракт? Кит покачал головой. - Ну, тогда мне тебя жаль, дружище. В этих краях голод, и они бросят тебя на произвол судьбы, как только мы доберемся до Доусона. Зимой здесь много людей погибнет от голода... - Но мы сговорились... - начал Кит. - На словах! - оборвал Малыш. - А слова для них ничего не стоят: ты им одно, а они тебе другое. Ну, да ладно! Как тебя зовут, друг? - Зови меня Смок, - сказал Кит. - Закабалят они тебя с твоим словесны

Мелвилл Герман / Бенито Серено

не в ходе размышлений, не изнутри, а снаружи - вдруг упали на него, точно иней, и так же вдруг растаяли под воссиявшим солнцем его доброты. Еще раз взглянув на дона Бенито, который в эту минуту стоял за люком и видна была только его голова, обращенная к нему в профиль, капитан Делано был поражен чистотой его черт, истонченных нездоровьем и обрамленных благородной узкой бородой. Прочь подозрения! Перед ним истинный отпрыск истинного идальго Серено. В великом облегчении от этой и других еще более прекрасных мыслей, гость с равнодушным видом стал прохаживаться по высокому юту, напевая что-то себе под нос и изо всех сил стараясь не показать, что счел было поведение дона Бенито невежливым и даже подозрительным. Ибо подозрения эти были выдум

Мелвилл Герман / Билли Бадд, Фор-Марсовый матрос

тает сохранять инкогнито. О его прошлом никто ничего не знал. Возможно, он был англичанином, однако в его речи иногда проскальзывал легкий акцент, позволявший предположить, что родился он вне пределов Англии, хотя и попал туда еще малым ребенком. Убеленные сединой старожилы батарейных палуб и бака поговаривали, что каптенармус был из французских дворян и пошел во флот добровольно, чтобы избегнуть обвинения в некоем таинственном мошенничестве, когда он уже должен был предстать перед судом Королевской Скамьи. То обстоятельство, что история эта ничем не подтверждалась, разумеется, не мешало передавать ее из уст в уста. В эпоху, о которой идет наш рассказ, подобный слух, пущенный на батарейных палубах о ком угодно, кроме разве офицеров с кор

Мелвилл Герман / Моби Дик или белый кит

ю, что подобная мысль как ни дика она, тем не менее не так уж безосновательна. Но вас сильно озадачивает и смущает нечто вытянутое, гибкое и чудовищное, черной массой повисшее в центре картины над тремя туманными голубыми вертикальными линиями, плывущими в невообразимой пенной пучине. Ну и картина в самом деле, вся какая-то текучая, водянистая, расплывающаяся, нервного человека такая и с ума свести может. В то же время в ней есть нечто возвышенное, хотя и смутное, еле уловимое, загадочное, и оно тянет вас к полотну снова и снова, пока вы наконец не даете себе невольной клятвы выяснить любой ценой, что означает эта диковинная картина. По временам вас осеняет блестящая, но, увы, обманчивая идея. - Это штормовая ночь на Черном море. - Про

Мелвилл Герман / Рассказы

стям рядового переписчика и в предосудительных попытках заняться чисто профессиональными делами - например, составлением судебных бумаг. Несварение желудка сказывалось по временам в нервной раздражительности, заставлявшей его, при всякой ошибке в переписывании, громко скрежетать зубами; в ненужных проклятиях, которые в самый разгар работы вырывались у него не как слова, а скорей как шипение; и главное - в том, что он никогда не бывал доволен высотою стола, за которым работал. При всей своей изобретательности Кусачка никак не мог приспособить этот стол себе по вкусу. Он подкладывал под него щепки, чурбашки, куски картона, даже испробовал хитроумное приспособление из сложенных листов промокательной бумаги, но ничто его не удовлетворяло. Если он

Мелвилл Герман / Тайпи

и сям ниспадающий узким каскадом, затем, невидимый, продолжающий путь, чтобы в новом месте снова явиться взору небольшим водопадом, уже пошумнее и пошире, и наконец, жеманно, не спеша, как бы нехотя, спуститься к морю. В этих долинах под сенью кокосовых рощ разбросаны в беспорядке жилища островитян - изящные хижины, сплетенные, словно корзинки, из желтого бамбука и крытые внахлестку длинными сужающимися листьями карликовых пальм. Ничто на свете не может сравниться с мирной красотой этих берегов. С палубы нашего корабля, стоящего на якоре посреди залива, они казались гигантским естественным амфитеатром, полуразрушенным и поросшим дикими лозами, а глубокие ущелья, рассекавшие его бока, выглядели словно огромные трещины - следы ударов сокрушител

Мерль Робер / Остров

зопасности. Он снова замолк, обвел матросов суровым взглядом и заговорил, делая упор на каждом слове: Повторяю еще раз, я никого не неволю... Те, кто пожелает могут ос- таться на Таити. Эти безусловно увидят Англию, но боюсь, - хмуро добавил он, - лишь с верхушки мачты одного из судов королевского флота... А для тех, кто пойдет со мной, повторяю, возврата нет. Он повернулся к лейтенанту. - Мистер Парсел, составьте список добровольцев и, когда он будет го- тов, принесите его мне в каюту. Он поднял свои серо-голубые глаза на Парсела, потом с минуту молча глядел на океан, мерно колыхавшийся вплоть до самого горизонта, бросил взгляд на паруса, хотел что-то сказать, но раздумал. Затем выпрямил стан, расправил плечи, круто и даже как-то то- ропливо повернул

Моссоковский Ю. / Путешествие по Европе на велосипедах

очке. Да и, сам по себе, заброшенный дом навевает не слишком радостные мысли, хотя во время сильного ливня - гарантия, что будет сухо. - В Венгрии и Австрии можно ночевать на автобусных остановках, стоящих на трассе между населенными пунктами. Мы обычно ночевали в них, если были застигнуты врасплох продолжительным линем или сильной грозой. Лавки там не очень широкие, но вдвоем разместиться - можно, ну и кое-как дотянуть до утра в спальнике. Зато крыши надежные - воду не пропускают. Кстати, как выяснилось, южнее Венеции (100км на юг - Lido di Volano) есть прекрасные частные кемпинги. Это комплекс: пляж с лежаками и зонтиками, павильон-бар, умывальники, туалеты, спортивные площадки, лужайка в сосновом лесу для палаток и прице