Книги в электронном виде

Вудивисс Кэтлин / Где ты, мой незнакомец? (полюбить незнакомца

венное, в чем я уверен, это в том, что в жизни так не пугался, как в ту минуту, когда она выскочила прямо под колеса моего экипажа. Это случилось в лесу Мортона. - А я слышал, Эштон, что она редкостная красавица. Везет же тебе, впрочем, как и всегда. Везет! Острая боль пронизала его. Да как они могли..! Разве он не потерял свою любимую...а сейчас, возможно, нашел ее вновь...но при этом чуть не убил! - Вот уж не уверен. Подождем, пока она поправится. - Правильно, - кивнул пожилой мужчина. - Если с ней и в самом деле что-то серьезное, тогда весь этот кошачий концерт по поводу Эштона останется на нашей совести. Из противоположного угла комнаты на Эштона сузившимися от бешенства глазами смотрела Марелда. Красавица была вне себя при мысли, что он сразу же н

СИММОНЗ Дебора / Искусительница кейт

крустированный секретер. Туалетный столик был почти пустой, если не считать маленького зеркала, расчески и щетки с ручками из слоновой кости. Все говорило о целесообразности, а не о тщеславии. Духов Грейсон не заметил, но таинственная Кейт пахла мятой. А может быть, это был просто соблазнительный запах ее свежести? Грейсон нахмурился. Он выдвинул ящики в шкафу, но не обнаружил ничего, кроме довольно жалкой одежды, в том числе и мальчишеской, в которой она появилась в его кабинете. Вдруг ему пришло в голову, что, вероятно, с ней живет муж или какой-то мужчина. Это его почему-то взволновало, и перед глазами все закружилось. Грейсон оперся о столбик кровати и несколько раз глубоко вдохнул. Да нет, сказал он себе, можно поклясться, что девушку ни разу никто не це

СИММОНС Сюзанна / Настоящее сокровище

ой волынщик. Брови Тори сдвинулись в одну ниточку. - Кто? - Мой волынщик. - Мужчина надул щеки и изобразил, что играет на волынке. - Удивительно, что Диккенс или кто- нибудь еще из ваших слуг до сих пор не утащили Йена на кухню. Тори это показалось не менее удивительным. Она посмотрела в лицо незнакомцу. - Мы, кажется, не представлены? - Да. Подозрение вспыхнуло у нее внезапно и сразу же укрепилось, хотя она и не могла знать всех приглашенных в лицо. Глаза ее сузились в щелочки. - Вам посылали приглашение? - Нет. - Вы пришли сюда, чтобы устроить скандал? - Я бы этого не сказал. Тори начала приходить в отчаяние. - Тогда скажите хотя бы, как вы сюда пробрались. - Маккламфа... - Маккламфа? - п

Смит Барбара Доусон / Невинная грешница

талию. Леди Элинор что-то тихонько напевала и вдруг споткнулась о булыжник мостовой. Корзинка с цветами выскользнула из ее руки, и она наступила босой ногой на подол платья. Люди, наблюдавшие за ними из окон соседних особняков, рассмеялись. "Что ж, следите, - думала Алисия. - К счастью, мама ничего не замечает". Леди Элинор, жившая в своем собственном мире, действительно не замечала насмешек. Но, к сожалению, у нее была привычка уходить из дома, и это очень беспокоило Алисию; именно поэтому она старалась не упускать мать из поля зрения. Они обошли карету, и Алисия заметила, что на черной лакированной дверце не было ни гербов, ни надписей. Кучер же сидел с каменным лицом и даже не удостоил их взглядом. Алисия подвела мать к ступенькам лестницы

Смит Дебора / Тень моей любви

м, белье постирать или убрать у кого-то в доме, плюс то, что перепадало от посещающих их мужчин. Я решила, что дядя Пит просто человек со странностями, коль скоро он может иметь что-то общее с такими женщинами. Став старше, я поняла, что сестры Макклендон бедны, невежественны и заброшены. Но в семь лет я только чувствовала, что они вызывают в моей семье одновременно и жалость, и отвращение. Когда ко всему этому примешивается религия, то получается благотворительность. Вот теперь о Пасхе. Мне стыдно признаться, но Пасху я ждала лишь как день законного, непомерного потребления великих вкусностей. Это во-первых, поскольку лакомка я была превеликая. Во вторую очередь, Пасха - это игры с крашеными яйцами и новые платья, а уж Воскресение Христово отодви

Смит Дебора / Практическая магия

ну, и мы уселись на лужайке возле железной лапы. - Как ты думаешь, Медведице стыдно за то, что она так выглядит? - Не знаю. - Я с сомнением покачала головой. - Она знает, из чего сделана. Никто не может этого изменить. - Вероятно, отец подозревал, что я видела его унижение. Он достал сигарету из мягкого кожаного кисета, который он всегда носил в нагрудном кармане рубашки, и закурил. - А внутри все в порядке. Я подняла глаза на неуклюжее создание, стараясь представить себе, как скульптура оживает и косолапо идет по улицам к просторному дому Тайберов с белыми колоннами, где жила Джанин. Я представила себе, как Медведица мгновенно съедает ее. Понаслаждавшись короткое мгновение этой греховной фантазией, я взяла отца за руку. - Я попаду в а

Сисман Робин / Особые отношения

цифическим книгоиздательским жаргоном, еще не значило, что он чему-то научился. Впрочем, ее волновало иное. Покойный Робертсон уже давно дал ей карт-бланш на свободу действий, и Анни полагала, что, поскольку она приносила фирме прибыль - а прибыль была немалая, - Джек тоже предоставит ей эту свободу. - Подождите минуту, Анни, - сказал Джек, показывая рукой на стол, за которым Табита проводила долгие часы, когда он диктовал свои письма и распоряжения, еле-еле выдавливая слова. Джек полагал, что записывание - это исключительно женская "привилегия", подобно сидению за прялкой. Анни набирала свои документы на компьютере и не одобряла это растранжиривание чужого времени. В течение минуты, а то и дольше, Джек проверял правильность документа, который только ч

СИ Кэролайн / Когда сердце поет

ться семейной тайной со Слейдом. Он, наверно, немало страдал из-за распада семьи и смерти сестры. С сожалением она подумала о том, что физическую любовь он предпочитает более глубоким связям. А впрочем, к ней это не имеет отношения - она не собирается иметь с ним связь. Эден направилась в спальню, чтобы поправить свой макияж. Приводя себя в порядок, она вспомнила о матери, и это придало ей силы снова предстать перед Слейдом и отправиться с ним в ресторан. Эден заметила, что когда их проводили к самому лучшему столику в зале, все обратили на них внимание. Официант называл ее миссис Бенедикт, и она старалась держаться естественно, чтобы у Слейда не было повода преподать ей еще один "урок" супружеской любви. Как она ненавидела его за все! Наверно, он

СКОТТ Лоринда / Хрустальное сердце

ка сняла турку с плиты и пошла открывать дверь. На пороге стояла высокая, хорошо одетая женщина. Только седые, тщательно завитые волосы выдавали ее преклонный возраст. Едва взглянув на Эмили, она сразу же направилась в сторону кухни, зная, что ее сын очень любит эту комнату. - Колин, о чем ты думаешь? Тебе ведь следует быть в больнице! - накинулась на него энергичная женщина. Она села на диван рядом с сыном и поцеловала его в щеку. Тот терпеливо принял проявление родительской любви. И только потом гостья повернула голову в сторону Эмили и спросила, встречались ли они раньше. Колин не дал девушке ответить. - Мама, это Эмили Коули, моя медсестра и домработница. Эмили, это моя мать, Кэтрин Свенсон. Они улыбнулись друг другу. Миссис Свенсон

СКОТТ Фела Доусон / Разбуженная тигрица

вы вспомните обо мне. У Ариэль возникло странное ощущение опасности, прежде чем она поняла, что происходит что-то неладное. Ей вдруг захотелось, чтобы земля разверзлась у нее под ногами и поглотила ее. Ей хотелось убежать подальше от всех этих смотрящих на нее глаз, но больше всего от Брюса Харрингтона. Но тут она заметила дядю и тетю, стоявших рядом с ним. С удвоенной решимостью она изобразила на лице улыбку. Руки ее дрожали, когда она начала развязывать яркую красную ленту на коробке. Когда она подняла глаза, Брюс наблюдал за ней и его приподнятая бровь сказала Ариэль, что он понял ее состояние. Она снова занялась лентой, но тут Брюс в нетерпении сам развязал узел. Непонятный страх сжал сердце девушки, когда она приподняла крышку коробки. Она заст

Саган Франсуаза / Потерянный профиль

вных притязаний, кажутся нам совершенно особыми. Возвращаясь к дому, я попала прямо в объятия г-жи Дебу. Я так остолбенела, что прежде чем самым невоспитанным образом пролепетать: "Что вы здесь делаете!", позволила ей трижды судорожно облобызать меня. - Юлиус мне все рассказал, - воскликнул арбитр хорошего тона и специалист по разрешению щекотливых ситуаций. - Он говорил со мной сегодня рано утром, и я приехала. Вот и все. Она просунула мою руку под свой локоть и, спотыкаясь о гравий, все время легонько пожимала ее своей, затянутой в перчатку. Она была в очень элегантном костюме из зеленовато-оливковой замши, некстати подчеркивавшем при свете бледного солнца ее городской грим. - Я знаю Юлиуса уже двадцать лет, - продолжала, она, - в нем всегд

/ Все о золотом усе